Лицо под чёрным капюшоном

Меня можно было сравнить с незваным гостем на свадьбе. О котором родня невесты думает, что он со стороны жениха, а другая сторона, наоборот, считает его роднёй невесты, в итоге никто не знает, кто он таков, но все делают вид, что всё нормально, и охотно поддерживают беседу.

Со мной, однако, беседу никто не поддерживал, и вообще вскоре погорельцы потеряли к моей персоне всякий интерес.

– Шангина! А ты что же молчишь?! – вдруг окатил меня ядовитый вопль из угла. Это была всё та же бритоголовая тётка.

От неожиданности я резко вскочила с места, повалив чью-то котомку, и вытянулась во весь рост.

– Тебя зовут Валя! – в тот же миг сообщила одна из погорелиц откуда-то сбоку. Я в ужасе обернулась. На меня в упор смотрела женщина лет пятидесяти с раскинутыми по плечам спутанными волосами, сидящая по-турецки прямо на полу среди разложенных в беспорядке узлов.

У меня внутри всё мгновенно похолодело, словно я перенеслась в повесть Гоголя и меня опознал Вий.

– Валя! – отрывисто повторила она, будто отрубила, глаза её сверкнули, и несколько голов повернулись в мою сторону.

Раскрыв от страха рот, я оглядывала толпу странных людей. Господи, кто они?..

– Твой дядя – Пётр, а тётя – Мария… – распевно произнесла растрёпанная, глядя сквозь меня, и повела рукой в воздухе. – Они мертвы…

Последнее слово рухнуло, как в бездну, и от женщины повеяло ледяной смертоносной стынью.

По моей спине прокатилась колючая судорога.

Погорелица приподнялась на колени и начала придвигаться ко мне.

Я, трясясь, попятилась к выходу.

По-прежнему стоя на коленях, она возвела к потолку бледные худые руки, болтавшиеся в рукавах старомодной вытянутой кофты.

– Тебе двадцать два года. – Она, сверкнув очами, протянула ладонь в цыпках к моему лицу. – Все мертвы… – Прорицательница нахмурилась, словно заглядывая внутрь себя, в свои видения. – Пётр, Мария, Софья… И Инесса мертва. Валя! Валя! – вдруг прокричала она моё имя протяжно и заунывно, как в фильме ужасов.

Я почувствовала, что близка к обмороку. Жар мурашек пробежал по лицу и рукам. Слепящее солнце на миг блеснуло перед глазами, а в следующую секунду укатилось из поля зрения.

Женщина вдруг вскочила, расшвыряв свои пожитки, и резво бросилась за мной.

– Эй, эй! Это что ещё за сеанс ясновидения?! Коля, Гена!!! – грозно нахмурив брови, завопила бритоголовая тётка, которая, видимо, была у них за главную, и вдруг два дюжих молодца, мирно сидевшие до этого на своих местах, подскочили к нарушительнице спокойствия, ухватили её под белы ручки и начали оттаскивать от меня.

– Ты как сюда попала? – Бритоголовая вдруг выросла прямо передо мной здоровенной глыбой и сурово вгляделась в мою тощую фигуру.

Я, остолбенев и вцепившись в чемодан, лишь безмолвно хлопала глазами и не могла произнести ни слова. Язык прилип к нёбу и совершенно отказывался повиноваться.

– Как ты оказалась в этом вагоне?! – грозно повторила вопрос бритоголовая. – Он забронирован для погорельцев из Яснотки!

– Я… Йа… – пролепетала я заплетающимся языком, но продолжить не сумела.

– Шангина!!! – вперившись в меня, вдруг взвизгнула бритоголовая во всю мощь лёгких, и моя фамилия взлетела к потолку вагона.

– А-а!!! – Настала и моя очередь заорать во всю глотку.

– Валя! Ты – Валя! – пытаясь вырваться из лап крепких ребят, надрывно заверещала растрёпанная женщина, так, что дрожь едва не вытряхнула из меня душу.

В животе что-то отчётливо пульсировало, будто я проглотила метроном, поставленный на темп «ларго».

– Станция «Богатое»! – неожиданно рубануло по вискам объявление из репродуктора.

– Девушка, вам лучше выйти, – обрёл голос Рябинин с пятном на голове.

Поезд начал замедлять шаг, и я опрометью кинулась к выходу. В голове шумело, уши будто заложило ватой.

Расталкивая толпу, наступая на чьи-то ноги, я с круглыми от ужаса глазами бросилась к дверям и почти выкатилась со ступенек на каменную насыпь станции Богатое. Следом вывалился мой чемодан. В то же мгновение двери закрылись, и состав покатился дальше.

Я увидела, как вскочившие погорельцы мечутся по вагону, пытаясь утихомирить обезумевшую женщину, а рот бритоголовой широко раскрывается и закрывается, по-видимому, изрыгая сочные ругательства.

Из последних сил подтащившись к станции, я прислонилась спиной к деревянной стене вокзальчика и минут пять пыталась восстановить дыхание. Немного придя в себя, по узкой тропинке, едва перебирая ногами, двинулась в сторону села, раскинувшегося вдоль дальней полоски леса.

Кто они такие?! Откуда они знают меня?!

«Пётр, Мария, Софья… И Инесса мертва».

– Какая Софья?.. – отупело вопросила я вслух.

Меня колотило. Сердце при каждом учащённом ударе подпрыгивало из живота к гортани.

Перед глазами плясали бритоголовая тётка и женщина со спутанными волосами, тычущие в меня пальцами, кричащие моё имя, рвущиеся ко мне сквозь заслон толпы…

Приостановившись на тропинке, я достала пузырёк с сувертаном и засунула под язык сразу две таблетки вместо одной.