Лицо под чёрным капюшоном

Вместе с лекарством внутрь проник удушливый страх, неземной, нереальный, не имеющий ни начала, ни конца. Жуткие образы ясновидящих погорельцев из Яснотки преследовали тёмными мрачными тенями, незримо летели за спиной, и, чтобы отогнать их, я запела первую пришедшую на ум светлую детскую песенку:

«Льётся солнышко весёлое

Золотыми ручейками

Над садами и над сёлами,

Над полями и лугами…»

Непослушным, срывающимся голосом я пропела её раз пять кряду, слова путались и ломались, перемешиваясь с наплывающим страхом и текущими сами собой слезами. На пятый раз песня выровнялась, а потом я начала новую, и только тогда натянутые до предела нервы стали постепенно успокаиваться.

Таким способом я спасала себя от сумасшествия. От мыслей, заползающих в закоулки сознания.

«Не дать им всем поглотить меня! Я справлюсь!» – мысленно твердила я себе, вытирая слёзы, и песня моя звенела над зелёным лугом и улетала в высокое голубое небо. Разбивались фигуры страшных погорелиц, Донникова, Эйнштейна и призрака, который стоял за всем этим… Наступал день – ясный и солнечный, уносящий всё дурное, обнимающий летним теплом. Сладкий пьянящий воздух с примесью трав, пёстрых луговых цветов и терпкой хвои ласкал привыкшие к пыли и бензину ноздри.

Я должна отодвинуть надвигающееся кольцо черноты. Словно его нет, и всё идёт хорошо. Иначе моя душа не совладает с его силой.

Я скинула босоножки и зашагала по траве босиком, чувствуя, как мрак постепенно отступает и душа заполняется светом.

И только где-то в глубине уставшего мозга билась короткая мысль, которая никак не могла исчезнуть.

Придёт ли конец этому ужасу, развеются ли тучи надо мной, наступит ли светлое время?..

Глава двадцать первая

Богатовскую среднюю школу я отыскала довольно быстро. Она стояла почти у самой кромки леса, на небольшом холме, слегка скособочившись и представляя взору перекошенную крышу. Часть прогнившего дощатого забора была повалена, трава вокруг него поднялась уже в человеческий рост. На одной доске сушились пыльные калоши. На потрескавшейся и выцветшей деревянной вывеске значилось «Средняя школа с. Богатое». Казалось невероятным, что школа ещё работает. Скважина в допотопном висячем замке заржавела, но пошевелив его, я, к своему удивлению, выяснила, что дверь не заперта, и попала в пахнущий сыростью облупившийся узкий коридор. Пройдя дальше, обнаружила несколько маленьких комнаток-классов с партами и чьей-то забытой тетрадкой на одной из них. Всюду стояла безлюдная прозрачная тишина, но классы, залитые ярким солнечным светом, выглядели очень уютными. В самом конце коридора оказалась небольшая ухоженная каморка, которую наполнял умопомрачительный аромат пирогов с капустой. Пироги лежали на красивой тарелке с яркой узорчатой каймой. По деревенской традиции выпечка была прикрыта чистенькой хлопчатобумажной салфеткой. Я почувствовала, что ужасно хочу есть, но при виде пирожков вмиг обострилось неприятное воспоминание о поезде и полустанке Комсомольский, да и брать чужое я вовсе не собиралась. К счастью, на подоконнике нашёлся чайник с кипячёной водой.

Пристроив в угол чемодан, я первым делом отыскала в глубине комнатки свободную розетку и поставила телефон на подзарядку. Потом, стараясь заглушить обоняние, выложила на стол газетный свёрток с нехитрыми припасами, взятыми из прошлой жизни, а именно из общаги моего мужа, – два варёных яйца и почти уже каменные пряники – и начала его разворачивать.

Я как раз держала в руке неаппетитное холодное яйцо, облепленное крошками, когда за спиной раздался громкий пронзительный голос:

– Здравствуйте!

Яйцо выскользнуло из руки и, покатившись по столу, свалило пузырёк с йодом, стоящий тут же, на столе, вместе с зелёнкой и валерьянкой. Крышка оказалась слабо завинченной, и тёмное, резко пахнущее лекарство мгновенно залило клеёнчатую скатерть. Я испуганно обернулась…

Источником звука оказался не человек, а не замеченный сразу маленький телевизор.

На экране возник знакомый ведущий – в чёрном, безупречно отглаженном костюме и начищенных лакированных ботинках.

На этот раз в правом углу экрана удалось разглядеть название канала, красное, с чудными завитушками.

«Дьябло», – гласило оно.

Кажется, этот канал расхваливал, хлеща водку, пузатый гость на моей свадьбе.

От выскочившего из памяти эпизода лицо ведущего показалось ещё отвратительнее, и я забегала по комнате в поисках пульта, чтобы отключить его слащавую улыбку.

Струйка йода тем временем быстро бежала по клеёнке и безжалостно, капля за каплей, лилась на голубой квадрат линолеума под столом.

– Чёрт бы тебя побрал! – ругнулась я вслух на ни в чём не повинного ведущего.

Он ответил мне вежливо и чётко, глядя прямо в глаза:

– Наша первая гостья – Ширшова Ольга Сергеевна, контролёр ОТК из Ракитова. Встречаем!

Шоумен подмигнул ярко-синим глазом и бодро захлопал в ладоши.