Лицо под чёрным капюшоном

Под ярким солнцем, заливающим вагон, весело стучащий по рельсам, я сидела застыв, как новогодняя ледяная скульптура.

Какой-то знакомый почерк… Такое ощущение, что я уже видела его. Ну конечно, видела, и не далее как вчера! Это почерк профессора, им написано расписание электричек на листке, приколотом на стену.

И почему-то представилось название города, написанное этим же почерком.

Великорусск. Город, где похоронен мой отец, много лет назад погибший в аварии. Странное чувство, что я прекрасно знаю, как выглядит слово «Великорусск», написанное почерком профессора. Почему…

Я вспомнила его безумный взгляд и занесённый над моим лицом нож.

Трясущейся рукой вытащила сувертан.

…«Всё время носит с собой пузырёк с таблетками «Сувертан»…

Моё попадание к Эйнштейну – не случайность! Меня к нему специально направили, чтобы под покровом ночи тот избавился от меня. Направил главврач. А кто приказал ему? Донников? Как они все связаны между собой – главврач, Эйнштейн, Донников? И как с ними связана я? И Лена?

Главврач вроде бы считал меня Леной.

А Донников – Валей.

А Эйнштейн?..

«Вы кого-то боитесь, Леночка? То есть, Валечка!»

Господи… Это имя на лбу у меня написано, что ли?! Приросло ко мне, как короста…

Все они – банда, прикидывающаяся врачами. Профессор, Главврач и Брат – это клички…

А кто за всем этим стоит?

«Ищи, кому выгодно», – подсказало древнее изречение.

Первым и единственным на ум пришёл, конечно, Макс. Он так и не поверил в мою историю и продолжает считать меня Леной и Валей в одном лице и богатой наследницей. Но раз так, то ему-то как раз и невыгодно! Ведь наследство ещё не получено! И если я умру до вступления в права наследования, то столь желанное богатство перейдёт по очереди к другому близкому покойного, но никак не к Максу!

Поэтому пытаться убить меня раньше времени – просто верх идиотизма.

К тому же, при всём своём воображении я не могла найти ничего общего между брутальным, спортивным, молодым Максом (что уж скрывать, не семи пядей во лбу), толстым главврачом предпенсионного возраста, Донниковым, похожим на архитектора Босини, и картавым интеллектуалом средних лет, напоминающим Эйнштейна.

Все они были как четыре разных несовместимых в одном изделии лоскута – дорогой жаккард, грубая шерсть, мягкий хлопок и скромный ситец.

Изнутри снова поднялась буря сомнения. Нет, здесь что-то другое… Это не Макс.

Я вновь уставилась на листок.

И поняла.

На листе перечислены все мои данные – мои, а не Лены! Мои знакомые, мои адреса, моя биография – моя, а не Лены! И три дня назад, возле дома… похоже, убить хотели именно меня! То есть, я хочу сказать, не Лену в моём лице, а меня, меня, Валентину Шангину!

Что же это получается?.. – Руки мои вдруг затряслись и резко вспотели. – Кто-то следит за мной?.. Именно за мной, а не за Леной! Кто-то составил целое досье! Кто? Профессор Бельских? Получается, он, ведь этот лист из кармана его медицинского халата… И он, по его собственным словам, живёт там совершенно одиноко.

Я окончательно запуталась. А меня-то за что?! Кому нужна моя убогая жизнь?!

Я приложила ладонь к погорячевшему лбу.

Электричка быстро катилась по рельсам, колёса весело стучали, а у меня внутри душа корчилась от приступа мучительной боли.

Как бы там ни было, ни в квартиру опекунов, ни в Мирославинку, ни к Подольской, ни к Рыбиной ехать нельзя. А больше и ехать-то некуда…

Я поняла, что перестала что-либо смыслить в происходящем. Пока дело касалось охоты на Лену, это объяснялось её наследством. Но сейчас…

«Ещё какой-то Петрищев… – вновь припомнилось странное письмо. – Он-то кто такой?!»

…Обязательно дождись меня…

Я не могла больше сидеть и вскочила на месте. Сквозь прозрачное оконное стекло проносились мимо леса, поля и луга, подёрнутые рассветной дымкой. Предупредительный убийца. Дождись его. Щаз! И он тоже в сговоре… Ведь записку невидимый почтальон доставил на адрес, о котором знали только главврач, медсестра и сам хозяин дачи… Ну пусть явится Петрищев и найдёт вместо меня профессора в трениках и с ножом…

Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно!

И страшно…

Чем дальше, тем запутаннее становилась история, в которую я попала.

Электричка уже увезла меня далеко от загадочного Петрищева, и он не представлял для меня опасности. От чудесного домика, похожего на игрушечный, и его посетителей надо держаться как можно дальше…

– Станция Редкие Дубки, – буднично произнёс женский голос из репродуктора, и состав остановился возле обветшалого одноэтажного здания.

В вагон, тяжело дыша и отдуваясь, ввалилась бабулька с увесистой торбой и приземлилась на дальнем сидении.