Стояла ночь; на зеркале рекиВсех ярких звезд сияли двойники;И воды с виду свой прервали путь,Меж тем спеша, как счастье, ускользнуть,Поймав волшебный, точно райский, свет —Огней бессмертных неба дальний след.У самых вод — густых деревьев ряд,Цветы, что пчёлам пиршество судят;Диана из таких венки плела,Невинность их поднесть Любви б могла;Ковром они устлали берега,Сверкающей змеёй вилась река;Всё так дышало миром, что сейчасНе испугал бы даже призрак вас;Сказали б вы, что силе злой невмочьПредстать в подобном месте, в эту ночь!Вот миг, добру принадлежащий весь, —Так Лара счёл, и не остался здесь,Свернул в молчанье к замку своему.Вид этой ночи мукой стал ему;Пришла о прошлом память вместе с ней,О небесах иных — ещё ясней,Где ночь нежней, и ярче лунный свет;Он вспомнил о сердцах, что нынче… нет,Он бурю предпочтёт! пускай бы шквалЕго чело безжалостно хлестал,А ночь такая, прелести полна —Как насмехается над ним она!11.Опять — под свод угрюмый; в тишине,Здесь тень его метнулась по стене,С которой смотрят лики прошлых лет.Какой ещё могли оставить следСвятой и грешник? Склеп, в своих стенахСокрывший всё: и промахи, и прах;Туман преданий; пышных полстолбцаДля хроники, где сказкам нет конца;Хвала и брань тут сыплются; похожОбман на правду, истина на ложь…В раздумье бродит он; на мрамор плитСвет лунный пал, решёткою разбит;И лепка сводов, тонущих во мгле,И сонм святых, застывших на стеклеВ молитве вечной, — ожили тогда,Но жизнью той, что смертному чужда;Он сам казался духом в этот миг:Клубящийся плюмаж, и мрачный лик,И смоль волос — придали всё ему,Чем ужас наделяет гроба тьму.12.Вот полночь; всё уснуло; тьма страшитСветильник слабый; так огонь дрожит,Как будто он боится мрак рассечь.Что там? В покоях Лары — шепот, речь,Вдруг возглас, полный ужаса призыв,И взвился крик — и канул, ночь пронзив!Услышан ли? Но отзвук поднял слуг;Безумным эхом взорван спящий слух;И каждый в дерзости своей дрожал,Когда на крик о помощи бежал,Едва-едва успев свечу разжечь,И в страхе на ходу схвативши меч.13.