Королева Бедлама

— Полагаю, на одних субботних ночах можно нажить целое состояние.

— Но дело это непростое, — продолжал Роберт, словно беседуя сам с собой. — Нужно выбить лучшую цену на товары. Договариваться с поставщиками, следить за движением грузов. Что-то приходится везти из-за моря. За складами тоже нужен присмотр. Постоянные инвентаризации, осмотр винных бочек. Отбор скота, разделка туш… Все требует внимания. По щелчку пальцев ничего не происходит.

— Безусловно, — сказал Мэтью. Он терпеливо наблюдал, куда выведет Роберта эта дорожка.

Юный Деверик молча вертел в руках стеклянное пресс-папье.

— Отец, — наконец сказал он, — был человеком действия. Он сам всего добился, никто ему не помогал, никогда. И он никогда ни о чем не просил. Просто делал все сам. Это ли не повод для гордости?

— Безусловно, повод.

— Кроме того, он был умным человеком, — продолжал Роберт уже чуть резче. — Хотя никакого образования не получил. Решительно никакого. Он… часто говорил… что его всему научили городские улицы и рынки. Своего отца он не знал, а о матери почти ничего не помнил… только какую-то женщину в тесной каморке, которая без конца пила. Пьянство ее и сгубило. Мистеру Деверику нелегко пришлось, ой как нелегко. Однако все это — его заслуга. — Роберт кивнул, глаза его казались такими же стеклянными, как и пресс-папье. — Да, он был умным человеком. И мне кажется, он был прав… Коммерция мне не по зубам. Я вам про это рассказывал?

— Нет, — ответил Мэтью.

— Да, он всегда прямо говорил, что думает. Не то чтобы он был злой… Нет, он просто… Человек действия. Такие люди — вымирающий вид, считает матушка. И вот пожалуйста, он умер!

Мимолетная, ужасная улыбка мелькнула на лице Роберта, однако в глазах его стояли слезы неизбывной печали.

Мэтью вдруг осознал, что гостиная уже не кажется ему такой просторной, как несколько минут назад. Кругом чудилось какое-то жуткое движение: сводчатый потолок будто начал опускаться, а камин разинул эбеновую пасть. Свет на улице померк и отдалился.

— О!.. — Роберт озадаченно поднес руку к правой щеке. — Простите, я заговариваюсь. Виноват.

Мэтью молчал, однако минута откровенности на этом закончилась. Роберт отложил стеклянный шар и обратил на Мэтью вопросительный взгляд красных глаз.

— Сссэр? — В дверях стояла Гретель. — Я фам софетую попрросить госстя уйти.

— Да все хорошо, Гретель. Правда. Я тут просто несу всякую чепуху, верно, мистер Корбетт?

— Мы только беседуем, — кивнул Мэтью.

Гретель не удостоила его даже презрительного взгляда.

— Миссис Деферик не посфоляла мне…

— Мамы здесь нет, — осадил ее Роберт. От того, как голос его дрогнул на последнем слове, Мэтью невольно поморщился. На белых щеках Роберта вспыхнули красные пятна. — Поскольку отец погиб, а матери в данный момент дома нет, я здесь главный! Понимаете вы это или нет?!

Гретель молчала и равнодушно смотрела на него.

— Оставьте нас, — проронил Роберт. Голос его ослаб, плечи ссутулились, словно он потратил все силы на отстаивание своих прав.

Она едва заметно кивнула:

— Как скашшете. — С этими словами она, подобно парящему призраку, удалилась.

— Я не хотел вас беспокоить, — начал было Мэтью.

— Да вы и не беспокоите! Что же, ко мне никто не может прийти?! — Роберт осекся и усилием воли подавил в себе вспышку гнева. — Прошу прощения. Неделя выдалась ужасная, не обессудьте…

— Конечно, конечно.

— Не обращайте внимания на Гретель. Она много лет работает у нас экономкой и возомнила себя тут главной. Может, так оно и есть… Но когда я последний раз справлялся, фамилия моя по-прежнему была Деверик и дом еще принадлежал мне, поэтому — нет, вы ничуть меня не побеспокоили.

Мэтью решил, что настала пора задать Роберту вопросы, а то как бы вдова Деверик не вернулась домой и не узнала, что сын принимает гостей без ее «посфоления».

— Я не отниму у вас много времени. Знаю, вам сегодня предстоит непростое дело, многое вас тяготит, но позвольте задать такой вопрос: могла ли быть какая-то связь между доктором Годвином, вашим отцом и Эбеном Осли?

— Нет, — тут же ответил Роберт. — Никакой связи.

— Прошу вас обдумать мои слова. Иногда не все так очевидно. К примеру, не имел ли ваш отец обыкновения — вы уж простите мне такую бестактность — посещать трактиры и играть там в карты или кости?

— Никогда. — Опять-таки Роберт ответил моментально и очень решительно.

— Ваш отец не увлекался азартными играми?

— Он их презирал. Считал, что только дураки могут так глупо разбрасываться деньгами.

— Понятно. — Кажется, на этом тема была исчерпана и версию следовало отмести, но Мэтью невольно задумался, что сказал бы покойный о своих молодых адвокатах, весьма падких на азарт. — Ваш отец посещал доктора Годвина? Как врача или, быть может, приятеля?

— Нашу семью уже много лет пользует доктор Эдмондс. Кроме того, моя мать терпеть не могла Годвина.

— Вот как? Можно узнать почему?

— Да это же всем известно, — ответил Роберт.

— Всем, кроме меня, как видно. — Мэтью терпеливо улыбнулся.

— Из-за дамочек, что живут в доме Полли Блоссом.

— Положим, я в курсе, что за дамы там живут. А при чем здесь доктор Годвин?