Королева Бедлама

Роберт, раздраженный твердолобостью Корбетта, всплеснул руками:

— Мама говорит, всем известно, что доктор Годвин лечит проституток. Лечил то есть. Она и на милю его к себе не подпустила бы.

— Хмм… — задумчиво протянул Мэтью.

Он не знал, что доктор Годвин врачевал девиц Полли Блоссом, что, впрочем, неудивительно: с чего бы такая тема могла сама собой возникнуть при разговоре? Между тем стоило иметь это обстоятельство в виду.

— Если вы теперь задумали спросить, не захаживал ли мой отец сам к Полли Блоссом, так я вам сразу отвечу: нет и еще раз нет! — воскликнул Роберт с некоторой даже заносчивостью. — Быть может, отношения моих отца и матери не были воплощением страстолюбия, но они хранили верность друг другу. Да ведь и не бывает на свете идеальных семей!

— Разумеется, — поддакнул Мэтью, и минуту-другую это слово провисело в воздухе. Наконец Мэтью осмелился спросить: — Правильно ли я понял, что дело отца достанется не вам?

Взгляд Роберта вновь стал рассеянным и отстраненным.

— Вчера утром отправили письмо моему брату Томасу, который живет в Лондоне. Полагаю, он приедет сюда в октябре.

— А до октября кто будет всем заниматься?

— Мама говорит, у нас очень способные управляющие. Они возьмут на себя все дела. В августе я вернусь в университет, а осенью уже приедет Томас. Знаете, меня, вообще-то, к этому готовили. Вроде как. Я получаю образование в области коммерции. Но отец говорил… — Роберт помедлил и стиснул зубы. — Отец говорил… сколько бы я ни учился, чего-то мне не хватает. Какая ирония, верно? — Он улыбнулся, однако его измученное, полное горечи лицо при этом больше напоминало маску трагедии, нежели комедии. — Сколько ночей я просидел над книгами, какие оценки получал… лишь бы порадовать отца… и мать… обоих… а получил вот это. Мне «чего-то не хватает»! О да, он всегда метко выражался. Например, в прошлом месяце я разбирался с поставщиком говядины, который нас обсчитал. Отец сказал, что я его недостаточно припугнул. Следовало вонзить кинжал и прокрутить, чтобы этот человек отныне и навсегда запомнил имя Девериков. Коммерция на этом зиждется, понимаете? На власти и на страхе. Мы идем по головам тех, кто под нами, а они идут по головам других, и так до самого низа… где под ногами букашки да улитки хрустят. И так будет всегда.

— Вашему отцу показалось, что вы недостаточно сурово обошлись с мошенником?

— Он всегда говорил, что коммерция — это война, а коммерсант — воин. И если кто-то осмелится бросить тебе вызов, его надлежит сокрушить. Иначе нельзя. — Роберт поморгал. — В университете этому не научат. И никакие оценки… никакие почетные степени… здесь не помогут. Такое нельзя вложить в душу, с этим нужно родиться.

— Вы описываете человека, который, вероятно, нажил себе немало врагов.

— Безусловно. Но в основном то были лондонские конкуренты. Я вам уже говорил, что здесь у него конкурентов не было. — (С улицы донесся цокот копыт. Мэтью увидел, что у тротуара остановился черный экипаж.) — Мама вернулась, — молвил Роберт.

С какой-то сверхъестественной скоростью Гретель вылетела из дома и устремилась к экипажу миссис Деверик. Намерение у нее могло быть только одно, рассудил Мэтью, — устроить ему выволочку. Что же теперь делать? Бежать, поджав хвост, или принять участь спокойно, как подобает джентльмену? Впрочем, вариант с бегством тут же и отпал: только Мэтью поднялся и вышел из гостиной, на пороге возникли миссис Деверик и Джоплин Поллард, а за их спинами едва ли не плевалась, сгорая от ярости и нетерпения, экономка.

— Я ему гофорить! — умудрилась прошипеть Гретель, хотя ни одного «с» не было в ее словах. — Грубиян! Нахал!

— А вот и он собственной персоной, — произнес Поллард, сухо улыбаясь одними лишь губами. — Здравствуйте, мистер Корбетт. Уже уходите?

— Уже ухожу, мистер Поллард.

Однако не успел Мэтью выскочить за дверь, как путь ему преградила грозная фигура в черном траурном платье и шляпе с черной вуалеткой. Обойти ее оказалось непростой задачей — точнее, невыполнимой. Миссис Деверик встала между Мэтью и внешним миром. Одна рука ее в черной перчатке взлетела к самому лицу юноши, и тот, словно по мановению ведьмовского жезла, моментально врос в землю.

— Минуточку, — тихо молвила Эстер Деверик ледяным, точно январский мороз, голосом. — Что вы здесь делаете в день нашей скорби?

Мэтью принялся лихорадочно рыться в голове в поисках ответа, но так ничего и не нашел. Гретель за спиной Джоплина Полларда злорадно усмехалась.

— Мама? — Роберт сделал шаг вперед. — Мистер Корбетт любезно принес нам свежий номер газеты. — Он поднял правую руку, и в ней оказался номер «Уховертки».

— У меня уже есть один. — Миссис Деверик подняла левую руку, и в ней тоже оказался номер «Уховертки». — Кто-нибудь объяснит мне, кто этот молодой человек?

— Его зовут Мэтью Корбетт, — откликнулся Джоплин Поллард. — Это секретарь мирового судьи Пауэрса.

— Зекретарь! — прокаркала Гретель.

— Именно его имя упомянуто в статье, — продолжил Поллард. — Не далее как час назад вы сами изъявляли желание с ним побеседовать. Вот и он, к вашим услугам.

— Как удобно.