Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Что касается российской политической системы, которая как бы не поддерживает плюрализм, то она, конечно, скорее его поддерживает. Она даже бьется за плюрализм, понимая, что отсутствие плюрализма — это уже пройденный этап и ничего хорошего ни для государства, ни для общества оно не несет. Если говорить, например, об итогах президентских выборов в России, то, с одной стороны, конечно, хорошо, что Путин получил столь весомый мандат, то есть что общепризнанный лидер нации пользуется такой поддержкой. А если посмотреть на результат с точки зрения развития политической системы, то меня лично он не очень радует. Потому что левый фланг оказался ослаблен — слабее, чем до этих выборов, — и правый фланг тоже оказался слабее, чем до этих выборов.

Что произошло на левом фланге? Коммунистическая партия Российской Федерации волей ее многолетнего лидера Геннадия Зюганова выдвинула кандидатом в президенты человека, чуждого этой партии, не члена партии и даже не политика — человека, который политиком никогда не был и никогда не будет. То есть Павел Грудинин оказался неким самозванцем от КПРФ. Члены партии его в массе своей не признали. За Грудинина голосовала лишь половина от них, и его электоральный результат среди членов партии оказался существенно меньше, чем ранее получали другие кандидаты от КПРФ. Таким образом Зюганов под занавес своей политической карьеры стал могильщиком Коммунистической партии, а КПРФ потеряла шанс в перспективе превратиться в более или менее осмысленную партию на левом фланге политической конструкции в России. Хотя запрос на левую идею в России всегда будет сильным и большим, и стране нужна мощная партия левого толка, которая со временем могла бы превратиться в ответственную политическую силу и получить на выборах власть — от большинства в парламенте до прохождения собственного кандидата в президенты. Сейчас же, после хода Зюганова, на левом фланге — руины.

На правом фланге Борис Титов получил на выборах 0,76 процента, то есть фактически ничего, а Сергей Бабурин, которого я бы назвал правым, тоже получил меньше процента. А что такое правые? Правые везде в мире — это пропагандисты маленького, но эффективного государственного механизма при большом количестве свобод в стране, включая экономическую. В этом смысле Титов соответствует нашим представлениям о критериях правого политика. Но в культурной сфере правые всегда опираются на традиционные ценности, на Церковь. В этом смысле Бабурин правый — но он не правый в своих экономических воззрениях. Получается, что каждый из этих двух политиков — как бы недостроенный правый, и даже само представление о правых в России в этом смысле до сих пор не является полноценным. Так что с точки зрения строительства политической системы, конечно, провал на флангах мне кажется неприятным результатом. Здесь Россия, на мой взгляд, откатилась назад.

Злобин: Дима, ты ведь отлично понимаешь, о чем я говорил, и теперь пытаешься мне возражать, приводя отдельные факты, которые отрицать нельзя, но которые рисуют фальшивую картину российского плюрализма и свободы. Ну да ладно. Я с тобой на самом деле даже отчасти согласен насчет некоторых «либералов», Я думаю, в России и по объективным причинам, и в силу политики государства либералов сегодня нет как массового движения. Как политической силы. Отдельные люди, конечно, есть. Я, например, человек типично западных, скорее даже конкретно американских либеральных взглядов. Не скрываю этого. Один раз я даже доказывал президенту Путину, что он сам — либерал, разобрав, сидя рядом с ним, его взгляды, и он со мной согласился. Хотя сначала, честно скажу, как-то сопротивлялся, но потом признал, что его можно рассматривать как либерала. Может быть, просто из вежливости согласился? Шучу. Однако в России действительно есть такая проблема, и это проблема, как мне кажется, в первую очередь не либералов, а самой России, — что запрос на либерализм, который здесь, как и в любой другой стране, безусловно, объективно существует, не формализован, не оформлен конкретно ни в людях, ни в движениях.

Киселёв: Ну да, и к тому же люди, называющие себя либералами, изгадили само слово, вызвав к нему неприятие в обществе.