Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Спору нет, Россия и Америка обречены на необходимость вырабатывать модель взаимного сосуществования. Очевидно, что эти две страны никуда не денутся ни с географической, ни с политической, ни с ядерной карты мира, а их противостояние вредит и им, и всем остальным соседям по планете. На мой взгляд, проблема отчасти заключается в том, что Америка может себе позволить находиться в этом конфликте гораздо дольше, чем Россия. Противостояние с Россией — сравнительно малозатратная для Соединенных Штатов вещь, в каких-то аспектах даже прибыльная. А для России плохие отношения с Америкой — а значит, и со всем Западом — сильнейшее осложнение как для собственного внутреннего развития, так и для эффективного проведения внешнеполитической линии, однако Россия всячески демонстрирует, что тоже не готова пойти на деэскалацию отношений с Западом путем изменений или уступок. Американо-российское противостояние никак нельзя назвать равноправным. Притом замечу, что это отнюдь не основное направление внешней политики США. В последние пару лет вся американская политика на российском направлении свелась, по сути, к санкционной активности. Честно сказать, я бы перестал уже использовать слово «санкции» или его синонимы, а всерьез говорил бы о новом универсальном типе современной американской внешней политики — который, кстати, касается не только России. Более того, эта санкционная мода вовсе не является исключительно американской новинкой, она все больше и больше захватывает мир, вытесняя традиционную дипломатию. Отчасти это ответ на экономическую глобализацию, которая медленно, но верно буквально растворяет национальные экономики, а отчасти — пассивно-агрессивная реакция всего мирового политического класса, который сильно опоздал с выработкой правил нового миропорядка и оказался в интеллектуальном тупике.

Так или иначе, я убежден, что мы, к сожалению, обречены на относительно долгий период конфронтационной внешней политики со стороны всех основных международных игроков. Конечно, в его рамках будут определенные потепления и похолодания, однако мы уже никогда не вернемся к той политической эйфории и тем отчасти наивным проектам глобального переустройства, которые сложились после окончания холодной войны и распада СССР. Началась новая «большая игра», где национальный эгоизм элит и национальные интересы стран будут доминировать, окончательно сместив с пьедестала такие приоритеты, как политическая близость государств, их союзническая лояльность, приверженность долгосрочным договорам, похожесть внутреннего устройства или общие ценности. Именно поэтому в книге, которую вы прочитали, мы с моим уважаемым соавтором говорим, по большому счету, не о текущих политических событиях и новостях, какими бы важными они ни казались сейчас. Мы пытаемся через разницу наших взглядов найти, проанализировать и сравнить долгосрочные тренды и тенденции, наиболее устойчивые особенности развития России, США, ряда других стран. Иными словами — то, что будет характеризовать эти страны на протяжении долгого времени, покуда новая объективная реальность не потребует очередного пересмотра основ мироустройства. Тогда-то и станет окончательно ясно, кто выиграл этот этап исторического марафона, кто отстал, а кто и вовсе выбыл из гонки, оказавшись на обочине политической истории.

И последнее, но крайне важное замечание. У нас с Дмитрием действительно очень разные взгляды на те или иные политические реалии, очень разные мнения и оценки. Однако есть то, в чем мы в этой книге едины, — чужое мнение имеет точно такое же право на существование, как и твое собственное. Можно — и нужно! — обсуждать разные точки зрения и взгляды, сравнивать и в меру своих возможностей аргументировать их. Носители других, даже прямо противоположных твоему, мнений имеют точно такое же право на уважение, как и ты сам. Ведь нет особого смысла дискутировать с тем, кто с тобой и так согласен, кто разделяет те же взгляды и оценки. Любая истина если и рождается в споре, то только в споре с теми, кто думает иначе. В конце концов, совершенно правы те историки, философы и дипломаты, которые утверждают, что десять лет самых тяжелых переговоров и самых яростных споров лучше одного дня войны.

Николай Злобин