Карсак. Том 2 (3)

Хорка до того, как он встретился с Полем Дюпоном, ты про-

чтешь когда-нибудь в этой рукописи. Историю самого Поля

Дюпона ты и так знаешь не хуже меня, во всяком случае,

вплоть до той знаменательной августовской ночи. Поэтому

я начну с того момента, когда в разгар грозы стоял возле

генератора.

Рядом со мной был этот славный работяга Мальто. Я хо-

рошо помню, как вдруг воздух резко насытился электриче-

ством и как я приказал Мальто уходить. Если бы он остал-

ся, возможно, именно он был бы сейчас великим физиком,

а я бы так и остался рядовым инженером. Хотя… достаточно

ли развит его мозг, чтобы вместить сознание Хорка? Итак,

я стоял возле генератора, когда меня внезапно залило пото-

ком яркого света. Ты видел его издали, и он показался тебе

фиолетовым. Механику тоже. Для меня же он был синим.

Удивленный, я остановился. Свет медленно пульсировал.

У меня кружилась голова, мне казалось, что я больше ни-

чего не вешу и могу парить над землей. И вдруг я с ужасом

228

увидел в воздухе прямо перед собой неясную, прозрачную, расплывчатую человеческую фигуру. Она коснулась меня.

О! Как передать тебе это странное ощущение прикосновения

изнутри! Вот тогда-то я и прокричал: «Нет! Нет!» Затем все

во мне взорвалось, словно я умирал и боролся со смертью.

Помню только, как во мне вспыхнуло яростное желание вы-

жить, а затем я погрузился во тьму.

Когда я очнулся, ты был рядом со мной. И у меня было

странное чувство, что я тебя вроде бы узнаю́ и в то же

время не узнаю́. Точнее, я знал, что ты — Перизак, но одно-

временно я знал и то, что ты должен быть Кельбиком, на

которого, однако же, ты совершенно не похож. В моей па-

мяти боролись два воспоминания, одно — о грозовой ночи,

а другое — о ночи великого опыта, который я проводил,

когда… когда с Хорком случилось это несчастье, до сих

пор для меня необъяснимое. Тебе, наверное, доводилось

видеть очень точные, яркие сны, после которых спраши-

ваешь себя, не является ли реальная жизнь сновидением,

а сон — явью? Ну так вот, со мной происходило нечто

подобное — с той лишь разницей, что это ощущение не

исчезало! Понимаешь, я знал, что был Полем Дюпоном,

но в то же время знал то, что я — Хорк. Ты заговорил со

мной, и, естественно, я ответил: «Анак оэ на?», то есть

«Где я?», как и полагается в подобных случаях. И я был

крайне удивлен, что ты меня не понимаешь. Однако же

Поль Дюпон знал, что ты и не можешь понять. Ты сле-

дишь за моей мыслью? Во мне сейчас живут два человека.

Я — Хорк-Дюпон, или Дюпон-Хорк, как тебе будет угод-

но. У меня одно сознание, одна жизнь, но две различные

памяти, которые слились воедино. Память Поля, твоего

друга, инженера-электрика, встретилась с памятью Хорка,

верховного координатора. Для Поля это произошло в 1972

году, а для Хорка… Многое я бы отдал за то, чтобы знать

это точно. Память Дюпона, когда я к ней обращаюсь, го-

ворит мне, что я родился в Перигё в одном доме с тобой

и что никакой родни у меня нет. Память Хорка мне от-

вечает, что я родился в крупном городе Хури-Хольдэ, что

у меня есть брат и жена. Но начиная с той августовской

ночи это уже один человек и одна память.

229

Должен признаться, сначала я испугался. Мои два «я» еще

не соединились, и я решил, что сошел с ума. Но кто именно

обезумел? Дюпон или Хорк? Мои две личности еще не имели

общих воспоминаний. Но мало-помалу я свыкся с тем, что

у меня теперь две памяти, — это как если бы я прожил две

жизни.

Я быстро сообразил, что если я не хочу угодить в пси-

хушку, Хорка нужно в себе приглушить и воскрешать по-

степенно. Мне надо было подумать, поэтому я симулировал

переутомление и взял отпуск. Я решил еще раз прослушать

курс физики, чтобы потом понемногу открывать людям свои

знания — знания Хорка! — или, по крайней мере, какие-то

их крупицы, так как если бы я открыл всё, ваша цивилизация

не выдержала бы подобного удара!

На первых порах меня мучили угрызения совести: как

знать, вдруг, продвигая человечество слишком быстро по

пути прогресса, я бы изменил будущее? Поэтому я тщатель-

но изучил вашу цивилизацию, применяя тот особый метод

анализа, которым наши социологи пользуются испокон

веков и который входит у нас в курс обязательного обу-

чения во всех университетах как один из элементов общей

культуры. Я заметил, что большинство тех открытий, что

я собирался обнародовать, так или иначе будут сделаны

вашими теоретиками или экспериментаторами в течение

ближайших десятилетий, так что, слегка ускорив прогресс,

я не нарушу общего закона развития. Остальные знания

останутся при мне и умрут вместе со мной. К тому же много-

го вы просто-напросто не сможете понять, и вовсе не из-за

недостатка интеллекта, но из-за отсутствия материальной

основы. Таким образом, я ничем существенно не изменю

ваше будущее, которое для меня самого является беско-

нечно далеким прошлым. И потом — и такова, возможно,

воля Судьбы, — я не историк, и если я что-то и знаю о про-

шлом — вашем будущем, — то лишь в общих чертах, за

исключением одной-единственной детали, одного-един-

ственного имени. Да, мои знания умрут вместе со мной, —

повторил он едва слышно. — Разве что…

— Разве что?..