Карсак. Том 2 (3)

приходилось удаляться от побережья, но море оставалось

спокойным.

Обычно я находился на носу корабля или на капитан-

ском мостике. Вода была удивительно зеленой. Неясные

тени мелькали в ней вокруг судна, и сердце мое каждый раз

сжималось от беспокойства: кто знает, какие чудовища могут

обитать в этих глубинах! «Победоносный» — так мы окре-

стили нашего первенца — был вооружен крупнокалиберным

и малокалиберным пулеметами, но все облегченно вздохнули

только тогда, когда наконец дошли до устья Дордони.

Мы двинулись вверх по течению самым малым ходом,

и, как оказалось, не зря. Несмотря на небольшую осадку,

я дважды натыкался на мели в устье реки — к счастью, было

время отлива, и с приливом судно пошло дальше.

Члены нашего экипажа, кроме Мишеля и нас с Мартиной,

еще не сталкивались с животным миром Теллуса, если не

считать гидр. Легко представить, с каким изумлением смо-

трели они на невиданных зверей. Как-то вечером одному

тигрозавру удалось перепрыгнуть с берега прямо на палубу

и ранить двух людей, прежде чем его расстреляли в упор из

пушки. А когда мы были недалеко от устья Дронны, по берегу

галопом промчались два ссви. Несколько минут спустя в том

направлении, куда они скрылись, поднялись три столба дыма:

условный сигнал Взлика.

Он ожидал нас один на мысу при слиянии двух рек. Около

пятидесяти ссви его племени, построившись клином, стояли

метрах в ста позади.

— Привет! — проговорил он свистящим голосом.

147

— Привет, Взлик, — ответил я.

«Победоносный» остановился, но якорь не бросил, — воз-

можны были любые неожиданности.

— Поднимайся на борт, — предложил я.

Взлик бросился в воду и взобрался на борт по пассажир-

скому трапу. В этот момент механик высунулся из люка ма-

шинного отделения и разинул рот.

— Стало быть, вот с этими гражданами нам и придется

жить? — пробормотал он.

Взлик повернулся и ответил:

— Они не злые, вот увидишь.

У механика была такая изумленная физиономия, что не-

возможно описать.

— Ну и ну! Да он говорит по-французски!

Его поведение меня удивило, но потом я вспомнил, что

большинство жителей деревни видели ссви лишь мельком:

он почти все время проводил со мной, а я большую часть

времени пропадал в экспедициях.

Ко мне присоединились Мишель и Мартина.

— Ну что, Взлик, — сказала Мартина, — каким будет от-

вет на наши предложения?

— Мы выбрали мир. Мы уступаем вам Сигнальную гору,

которую называем Нсса, и территорию между Везером, Дор-

донью и Дронной до Неведомых гор — по-нашему Бссер, —

но сохраняем постоянное право прохода через эти земли.

Взамен вы даете нам железо, сколько понадобиться для на-

шего оружия, и будете помогать нам в борьбе с черными

ссви, или сслвипами, с тигрозаврами и голиафами. Вы мо-

жете проходить через наши земли и рыть в них свои ямы,

но не охотиться. Для этого нужно спрашивать разрешения

у совета племени.

— Мы согласны, — сказал я. — Что касается железа, то

нам понадобится время для его добычи.

— Это мы знаем. Я уже рассказал ссви, как вы достаете

его из земли. Совет вождей хотел бы вас видеть.

— Хорошо, идем.

Мы спустили на воду ботик и сели в него втроем: Взлик,

Мишель и я. Мартина осталась на судне, незаметно прибли-

зившись к пушке.

148

— Be quiet, but careful*, — сказал я ей на скверном англий-

ском, чтобы Взлик не понял.

Четыре хороших гребка — и ботик ткнулся носом в берег.

Дюжина ссви приблизилась, разглядывая нас. Нам казалось,

что все они совершенно похожи друг на друга, и, если бы

Взлик смешался с остальными, мы уже не смогли бы его най-

ти. Позднее, попривыкнув к их виду, мы, конечно, отличали

знакомых ссви, хотя, по совести говоря, разница между ними

была гораздо меньше, чем между людьми.

Взлик в нескольких словах передал, что мы приняли

все условия. Ссви ответили традиционным приветствием,

которое нисколько не напоминало цветистой речи земных

дикарей из приключенческих романов моего детства. Тогда

в залог дружбы я вручил каждому по отличному стальному

ножу, какой уже был у Взлика. Судя по словам благодарно-

сти, подарок им понравился, но ни одна черточка не дрогнула

в их лицах.

Мы вернулись на судно вместе с Взликом и медленно

двинулись вверх по течению. Там, где Изель — так я назвал

эту новую речку — изгибается широкой излучиной, нам при-

шлось остановиться: дальше начинались пороги. Здесь река

образовала спокойную заводь шириной метров двести; в се-

верный берег вдавалась небольшая бухточка, словно наметка

будущего порта. Лучшего места было не сыскать. Я решил

приступить к разгрузке, но уже темнело; мы бросили якорь

и переночевали посредине реки.

Весь следующий день мы валили деревья для постройки

пристани. Через неделю она была готова. Уложив рельсовый

путь, мы приступили к самой сложной операции — выгрузке

подъемного крана. Даже в разобранном виде он был неве-

роятно тяжел, и нам не удалось избежать несчастья: около

полудня молодой рабочий (всего двадцати пяти лет) Леон

Белльер поскользнулся и был раздавлен упавшей на него

балкой. Но даже горевать нам было некогда; мы похоронили

юношу и в память о нем назвали эту бухту Порт-Леон.

Когда кран встал на место, работать стало сразу легче.