Карсак. Том 2 (3)

пять — тридцать километров в час. К вечеру позади осталось

триста километров. Несколько раз я пытался свернуть вле-

во, но там все еще тянулось болото. Ночь прошла спокойно.

Лишь на следующий день после трех часов быстрой езды

мы смогли наконец изменить направление. По-прежнему

вокруг шелестела серая трава, изредка попадались кусты, да

несколько раз нам пришлось объезжать овраги. Мы двига-

лись к горам, возвышающимся на линии горизонта.

Часов в десять погода начала портиться, и, когда мы оста-

новились для полуденного завтрака, дождь вовсю барабанил

101

по дюралевой броне. Поели, не выходя из машины, кое-как, в тесноте. Тем временем дождь превратился в ливень, види-

мость была отвратительной, и я решил переждать.

Мы приоткрыли окна, чтобы в машине было свежее,

и расположились кто как хотел — одни на койках, другие

вокруг стола. Я полулежал на переднем сиденье, Мишель

и Мартина сидели на пороге проема, соединявшего кабину

с кузовом. Лениво текла беседа. Мы с Мишелем дымили труб-

ками, остальные покуривали сигареты. Благодаря какой-то

счастливой случайности в деревне помимо большого запаса

табака у одного из жителей оказалась табачная рассада, и те-

перь мы сами выращивали табак, не опасаясь вмешательства

акцизных чиновников.

Дождь лил семнадцать часов подряд и, по словам дежур-

ных, не прекращался ни на минуту. Когда мы утром просну-

лись, он все еще шел, хотя и не так сильно. Вся равнина была

покрыта водой: плотный перегной медленно впитывал влагу.

Мишель попробовал тронуться с места; грузовик забуксовал,

но потом покатился, осторожно набирая скорость.

К концу третьего дня пути мы проехали уже шестьсот

пятьдесят километров и заметно приблизились к горам.

Местность менялась: теперь вокруг были цепи холмов, вы-

тянутые с юго-запада на северо-восток. Между двумя такими

цепями мне удалось сделать очень важное, открытие.

Уже вечерело. Мы остановились у подножия красноватого

глинистого холма, на котором даже трава не росла. Захватив

автомат, я вылез из грузовика и отправился прогуляться. Шел

я не торопясь: поглядывал время от времени на небо и раз-

думывал над тем, можно ли применять на Теллусе законы

земной геологии. Когда я уже склонялся к положительному

ответу, мне почудилось в воздухе что-то странное, необъ-

яснимое, но очень знакомое! Я остановился. Передо мной

было небольшое маслянистое болотце со скудной раститель-

ностью: пучки рыжей, ржавой травы лишь кое-где торчали

из воды, затянутой радужной пленкой. От неожиданности

я чуть не подскочил: от болотца тянуло нефтью!

Я приблизился. Там, где болото слегка вдавалось в берег,

на поверхность вырывались пузырьки газа. От огня зажигал-

ки они легко вспыхивали, но это еще ничего не доказыва-

102

ло — обыкновенный болотный газ тоже горит. Но радужная

пленка… По всем признакам здесь была нефть, и, очевидно,

на незначительной глубине. Я обследовал местность. Слой

глины, из которой состоял холм, здесь переходил в темный

сланец, а в ста метрах от болотца сланцевый пласт упирался

в обрыв из белого известняка. Все признаки сброса были на-

лицо! Это меня обеспокоило. В результате сброса нефть мог-

ла разлиться по поверхности — тогда месторождение было

бы для нас потеряно, — но могла и остаться где-то совсем

неглубоко. Одно, во всяком случае, было несомненно: нефть

на Теллусе есть и так или иначе мы сможем ее добывать.

Тщательно отметив на маршрутной карте это место, мы

двинулись дальше, огибая с юга гряду гор, вернее, высоких

холмов, так как они не поднимались выше восьмисот метров.

Это была известняковая гряда, по-видимому, совсем недав-

него происхождения: следы эрозии на ней почти не были

заметны. В одной отвалившейся глыбе я нашел окаменелую

раковину, похожую на нашу земную брахиоподу. Значит,

на Теллусе кроме бескостных гидр есть или были существа

с твердым панцирем.

Растительность по-прежнему оставалась унылой и одно-

образной, серая трава да серо-зеленые «деревья», то есть

просто кусты. На остановках Вандаль превращал стол в ла-

бораторию и склонялся над микроскопом, но до сих пор ему

не удалось обнаружить ничего сенсационного. Клетки рас-

тений были такими же, как на Земле, если не считать того,

что многие имели всего по одному ядру. У этих растений

не было цветов: они размножались спорами, как на Земле

в палеозойскую эру.

Сразу же за цепью холмов перед нами предстала могучая

горная гряда со снеговыми вершинами. Центральная была

особенно хороша! Ее гигантские размеры поражали глаз. Чер-

ная как ночь, под ослепительной снежной шапкой, эта гора

стояла на равнине огромным конусом с геометрически пра-

вильными очертаниями. Мы назвали ее «Mont-Ténèbre» —

гора Тьмы.

Мы покатили прямо к ней. Мишель сделал прикидку, про-

извел простейший подсчет и даже присвистнул от удивления:

— Ого! Почти двенадцать семьсот!

103

— Двенадцать километров! Выходит, она выше Эвереста на…

— Да, на три с лишним тысячи метров.

— Но почему так хорошо видно вершину? Ведь она долж-

на быть над облаками…

— Да потому, что облаков тут как раз таки и нет. Они

вообще, судя по всему, на Теллусе встречаются редко. Зато

уж если польет дождь!.. Вспомни, что было позавчера!