Изнанка

Долго просидела на одном месте. В какой-то момент показалось, что тени стоят за одним из деревьев, пристально глядя, издали наблюдая, но не приближаясь ни на шаг.

Чувство тревоги росло, разгоняя стук сердца, но как ни всматривалась она в бликующие стволы, как ни пыталась разглядеть, что там за ними – ничего не менялось. А идти и высматривать каждое дерево она просто бы не смогла. Спина затекла, и онемела без движения. Медленно тени деревьев росли, удлиняясь. Наступала ночь, нужно было натаскать угля и дров. Уходить отсюда было некуда. Пора возвращаться.

Медленно, растирая задеревеневшие мышцы, она со вздохом поднялась, и снова краем глаза заметила еле уловимое движение. Как взмах руки, или крыла вдали. Долго смотрела, стараясь не моргать, и не переводить взгляда. Ничего. Показалось?

До темноты вернуться Уми не успела. Она помнила про то, что сказала ей грибница. Но надо топить печь, придется идти в темноту. Натаскав наощупь два ведра угля, и вернувшись за третьим, она ощутила чьё-то присутствие. Сначала со стороны дома послышались тихие пошлёпывания, словно несколько десятков совсем маленьких детей неуклюже приближались к ней. Она пятилась, пока не уперлась в огромный камень, стоявший не к месту посреди двора. Бросив ведро, она, скользя и то и дело соскакивая забралась на самый верх валуна. Теперь топотание было слышно повсюду. Ничего не было видно, темнота стояла непроглядная.

– Уходите! – Крикнула Уми в густую пустоту, съежившись – Кто вы? Уходите! – Слышно было сбивчатое сиплое дыхание, иногда она щиколотками ощущала влажный, теплый, только что вышедший из чужих легких воздух. Она подобрала ноги как можно выше,

– Те-те-те – Свистящие шипящие звуки смешивались со скребущимися по камню ногтями. Меняя положение тела, Уми чуть выдвинула ногу, опираясь на неё. И тут же три или четыре маленькие руки вцепились в лодыжку. Она закричала, замахав и забив ногой, расшвыряла небольшие темные тельца. Рассмотреть их было невозможно – на расстоянии вытянутой руки всё тонуло в черноте.

– Мед – ведь – ног – хо – тел – и – мы – хо – тим. Ног хотел! – Послышалось с разных сторон.

В скрипящих тихих голосах была ненависть. – Ног хотел. И мы. – Они, кто бы они ни были, карабкались по пористой поверхности камня. У них плохо получалось, и скрежетание иногда затихало, тогда только тихо стучали по камню снизу, и слышалось шипящее со всех сторон – Дай есть. Дай! По-есть. – Голосов становилось всё больше и больше. Из леса послышался треск сучьев, наступила короткая тишина, а потом что-то произошло. Они отступили, и топот усилился, но они кажется бежали от камня врассыпную.

– А ну пошли прочь! – Темнота разделилась на две части, рассеченная зажжённой спичкой. Высокий мужчина с короткой, но клочками растущей бородой размахивал толстой сломанной веткой налево и направо, кажется сам не до конца замечал, задевает ли кого-то, или просто со свистом рассекает воздух. Спичка погасла.

–Те те те те те – Их по-прежнему не было видно, но, судя по топоту и затихающим, удаляющимся от камня недовольным булькающим звукам, они удирали в лес.

Глава пять. Печник вернулся.

– Печник вернулся. – Пискнула Уми, и подобрала крепче ноги под себя. – В нем не было злости, только усталость. Он всё еще продолжал хаотично размахивать палкой налево и направо, хотя никого кроме них двоих на поляне не осталось. Как человек, которому давно докучают мухи, но уйти он не может из комнаты, и, уже давно отозлившись, просто лупит по столу газетой, с вялой надеждой, что хоть кого-то да зацепит это довольно бессмысленное действие. Еще через секунду он замер, прислушиваясь, и зажег еще одну спичку, рассматривая с интересом валун, освещая черные борозды, оставшиеся от ногтей маленьких существ.

– Пошли. – Бросил он, и не дожидаясь ответа, не оборачиваясь, медленно, чуть прихрамывая пошел в сторону кочегарки. Уми не сразу смогла слезть с камня, сердце глухо и часто стучало, и было очень страшно опускать ноги – вдруг эти существа еще здесь? Высокий, сутулый силуэт печника еще маячил впереди, поэтому, она, зажмурившись, разом скатилась с камня, еще больше ободрав ноги, и побежала догонять его. Оставаться одной ночью, так близко к лесу ей хотелось. Кочегарка скрипнула дверью. Он зашел, и обессиленно рухнул у печи, прислонив голову к белой, мажущей кладке.

– Что это были за существа? – Она суетливо запирала дверь, и тяжело дыша навалилась на нее изнутри.

– Я не знаю. Здесь ты сама создаёшь себе врагов, да и местных уродцев тут предостаточно. – Он не говорил, скорее на выдохе вынимал из себя слова. Печник выглядел не просто уставшим, а серым, почти бесцветным, и не живым.

– Как это?

– Если боишься чего-то, или придумываешь образ, который тебя пугает, тут это обязательно воплотится. Или повторяется что-то из того, что уже когда-то было. И оно придёт посмотреть на тебя, ну или постарается найти.

– Посмотреть? Просто посмотреть? – Механически повторила она.