Ищи меня в отражениях

Меня словно током прошибло. Точно! Ведь это правда! Пока она там, в зазеркалье, я не могу навредить, не могу тянуть из нее энергию, как бы она ко мне ни относилась… Что бы ни чувствовала ко мне…

Я даже подпрыгнул от радости.

— Да!!! — заорал я, как ненормальный, размахивая своим портретом.

Легкое прикосновение вдруг обожгло щеку. И шепот прямо над ухом:

— Ищи меня в отражении.

Я замер, в одной руке сжимая листок, а другой придерживая пылающую щеку. Но очарование испарилось, как только в комнату вошел Кирилл.

— Здорóво, — сказал он, бросая сумку с учебниками возле порога и снимая куртку.

— Привет, — буркнул я и вернулся к столу. Притянул назад учебник, и начал вспоминать решение задачи номер десять.

Глава 23

Стоило ли удивляться, что с заданием по математике я не справился. К первому часу ночи в моей тетради красовались семнадцать упражнений к параграфу двадцать, включая те самые, повышенной сложности. Однако, покончив с ними и принявшись за разбор новой темы, я уснул прямо за столом. Проснулся посреди ночи с затекшими руками и ногами. С трудом перебрался на кровать и, не раздеваясь, опять провалился в сон. Разбудил меня Игорь, ткнув в плечо кулаком.

— Че, будильника не слышал? — он навис надо мной черным пятном, загораживая голую лампочку на потолке. — Вставай давай. Сейчас воспиталка придет кровати проверять.

— Встаю, — простонал я.

— Ты че, волосы покрасил, пупсик?

— Чего? Оборзел, малой? — я оттолкнул его, встал и начал торопливо заправлять кровать. — Летом выгорают, а сейчас темные. Понятно?

— Да мне-то че, — буркнул он безразлично и вышел из комнаты.

Че-че. Тебе-то ниче, а я так еще пару раз спалюсь, и начнутся проблемы.

Покончив с кроватью, я подошел к умывальнику и позвал:

— Эй, ты тут? — но ответа не последовало.

Наверно, Надя сейчас где-то далеко. Путешествует, затаившись в чьем-то зеркальце, смотрит концерт или танцует на дискотеке. Интересно, если я позову ее снова, услышит ли она? И как громко нужно кричать, чтобы она услышала и пришла?

Постояв так еще немного, я умылся, нацедил на щетку остатки зубной пасты и почистил зубы. Надел свежую рубашку и брюки.

Складывая в сумку учебники и тетради, я придумывал, что скажу Наталье Георгиевне про недоделанное задание. Ни алгебры, ни геометрии в расписании сегодня не стояло, но это не освобождало меня от встречи с математичкой. Рассчитывать на то, что она благодушно примет мою писанину и отпустит с миром, не стоило. Может, попросить кого-нибудь передать ей тетрадь? А что, вдруг сработает? Кого не жалко заслать к паучихе? Я бы заслал Митьку кудрявого, но этот засранец даже на горшок бесплатно не садится. Можно попросить Дениса, чтобы знал в следующий раз, как переигрывать. Но он, вроде, пацан неплохой. Жалко. Попрошу-ка я кого-нибудь из девчонок. Кто там Надю чучелом обозвал? Мальцева, кажется. Она себе скоро шею сломает на задние парты смотреть. Вот к ней и подкачу.

Довольный, что решение проблемы найдено, я отправился на завтрак и в школу.

Кто бы подумал, что конфликт начнется даже раньше, чем я мог предположить. Не успел я появиться в школьном коридоре, как несколько парней из нашего класса зажали меня в углу.

К школьному хулигану Митьке и его шестеркам присоединился Денис — болван с грушей вместо носа.

— Что за цирк был вчера с математичкой? — орал он, шлепая своими варениками. — Она колы прямо в журнал ставила!

— Сидишь, лыбишься, как последняя сволочь, а мы потом за тебя отвечай, да? — Мишка дернул своей лапой ворот моей рубашки. Пуговица пулей отлетела в сторону.

— Мишань, да че ты ему рубашку мнешь? Ему харю мять надо, — подначивал один из шестерок — вечно сопливый Стас по кличке Таракан.

— Ага, шнобель ему поправь, а то сильно длинный, — не унимался Денис.

Пацаны сыпали вопросами, но было понятно, что ответы им сейчас не нужны. Похоже, паучиха в этот раз отличилась особо.

Мое упорное молчание злило их все больше. И вот кто-то осмелился и ткнул меня кулаком в плечо, а потом еще и еще. Не знаю, почему в этот раз я не включил свое обаяние. Частенько это спасало в подобных ситуациях. Во мне проснулось нелепое злое упрямство. Мне захотелось стать, как они, жить по их правилам и действовать их методами. А проще говоря, мне захотелось подраться.

Никогда еще меня так не били. Мы катались по полу, как стая бешеных псов. Сначала все удары предназначались мне, но желающих поквитаться было так много, что неизбежно кто-то промахивался. В какой-то момент каждому из нас стало неважно, что явилось причиной драки, и кто чей противник. Мы схлестнулись и перемешались, превратились в сплошной комок остервенелой ярости.