Ищи меня в отражениях

— Я извинился, но ты не слышала. Я просил прощения каждый раз, когда приходил навестить тебя в больницу. Прости меня! — я протянул к ней руку, и она приняла ее. — Но быть таким, как я, непросто. Странных люди не принимают. Их боятся или ненавидят. Я не могу доверить свой секрет каждому.

Надя приложила палец к моим губам.

— Мне это знакомо, и я давно не сержусь, — сказала она. — Давай забудем об этом навсегда? Ты мне поможешь забыть? — она улыбнулась самой лукавой из своих улыбок, той самой, от которой мурашки бежали по коже.

— Конечно, — я потянул ее к себе. — Иди сюда…

Этим обычно все и заканчивалось. Став для своей любимой сверхчеловеком, супергероем, так хотелось продлить момент триумфа. Слишком сложно добровольно сойти с пьедестала. Как мог я разочаровать ее? Где найти слова, чтобы правильно объяснить, какой ценой достаются мне способности? Она же не задавалась подобными вопросами. Для нее открытием была она сама и ее возможности. Мир в одночасье стал в сотни, тысячи раз шире и многообразнее, чем она когда-либо могла представить. В нем появились новые цвета и оттенки, одним из которых был я. Она приняла меня как данность, как новое условие своего нового мира. Убедив себя в том, что правильный момент еще не настал, я отложил признание на потом. Я не понимал тогда, что подобные тайны всегда всплывают в самый неподходящий момент.

Зеркало над умывальником я поставил на стул возле кровати, чтобы нам было удобнее сидеть вместе.

— Завтра тебя отпустят, да? — спросила она на исходе третьего дня.

— Ага, — грустно отозвался я. — Опять придется вернуться в свою комнату, и мы уже не сможем целыми днями быть вместе. А в понедельник я пойду в школу.

— Но ведь я собираюсь выйти из зеркала завтра, — она улыбалась мне.

Я совершенно забыл, что именно благодаря мне Надя согласилась пойти в больницу в эту субботу и попытаться вернуться в свое тело.

— Я вернусь домой и тоже начну ходить в школу, мы будем видеться каждый день.

Нет!

— Ты уверена, что хочешь назад? — спросил я серьезно.

— А разве ты не хочешь? — она с удивлением отстранилась. — Сейчас ты даже прикоснуться ко мне не можешь самостоятельно.

— Меня и так все устраивает, — поспешил я с ответом. — И потом, сама говорила, что тебе гораздо интереснее в зазеркалье. Теперь мы вместе, и ты больше не будешь скучать. — Я протянул ей руку. Она промедлила пару секунд, показавшиеся мне бесконечными, но все же вложила свою прохладную ладонь в мою. Я потянул ее к себе, тесно обнял и зарылся носом в шелк ее волос. Мне так не хватало ее запаха.

— Тим, нужно возвращаться. Мои родители… Я себе представить не могу, как они переживают и как скучают по мне. И я тоже скучаю.

— Но ты можешь приходить к ним в гости, — я хватался за последнюю соломинку.

— Знаешь, в зазеркальном мире, — она запнулась, — тут стало как-то неуютно… Сегодня заметила, как вдалеке рушится башня. А до этого обвалился один из переходов. Рыбки в розовом фонтане временами застывают, как будто во льду… И ничего нового больше не появляется. Такого еще не бывало. Я чувствую, что должна вернуться. Ты понимаешь? — я увидел страх в ее глазах, и сам занервничал.

— Все будет хорошо. Я помогу тебе!

Глава 26

Утром перед завтраком воспитательница выпустила меня на волю.

Я готовился к неизбежному, к тому, что нашей с Надей дружбе сегодня придет конец. Трудно было поверить, что совсем недавно я прекрасно обходился без нее. Как стремительно все переменилось. Когда успела она заменить все самое главное, что когда-либо было и, возможно, будет у меня? Будто планета поменяла полюса.

Ведь я действительно люблю ее. И если это так, я должен найти силы положить конец нашим отношениям, а вместе с ними и всему, что теперь есть важного в моей жизни. С самого начала я догадывался, куда могут привести эти чувства. Видит Бог, я сопротивлялся, как мог, но сдался, потому что не мог не сдаться. Будет больно, но мне не привыкать. Надеюсь, Надя и сама очень быстро поймет, что с такими, как я, лучше не связываться. Тогда ей будет легче отпустить меня.

В больницу я приехал к обеду, так мы договорились с Надей. Казалось, я не был здесь целую вечность, столько всего произошло за последнее время. Вот он, знакомый третий этаж и палата номер восемь. К своему удивлению, я заметил постороннего мужчину на больничном диванчике. Мужчина непринужденно читал газету, то и дело переворачивая и встряхивая непослушные страницы. Незнакомец посмотрел на меня поверх газеты и спросил:

— Ты к кому?

Голос его был спокоен и не выражал никаких эмоций.

— Я Надю проведать… А вы, собственно, кто?

— Дядя.

Я с подозрением окинул его взглядом. Действительно, он был высокого роста, и плечи имел шириной с платяной шкаф, но на этом сходство с Надиным папой заканчивалось. Нос у “дяди” был картошкой, губы растянулись тонкой нитью, а заплывшие узкие глаза не вызывали доверия. На маму Нади, привлекательную брюнетку с правильными чертами лица, он тем более не походил.

— А Надины родители где?

— Обедают, — так же спокойно ответил незнакомец.