Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

It was as she said: the foolish young man had asked her to fly.	Все было так, как говорила Бекки: шалый молодой человек умолял ее бежать с ним.
Emmy's head sank down, and for almost the last time in which she shall be called upon to weep in this history, she commenced that work.	Эмми поникла головой и, кажется, в последний раз, что ей полагается плакать на страницах нашей повести, приступила к этому занятию.
Her head fell to her bosom, and her hands went up to her eyes; and there for a while, she gave way to her emotions, as Becky stood on and regarded her.	Голова ее упала на грудь, руки поднялись к глазам, и некоторое время она отдавалась своему волнению, а Бекки стояла и смотрела на нее.
Who shall analyse those tears and say whether they were sweet or bitter?	Кто поймет эти слезы и скажет, сладки они были или горьки?
Was she most grieved because the idol of her life was tumbled down and shivered at her feet, or indignant that her love had been so despised, or glad because the barrier was removed which modesty had placed between her and a new, a real affection?	Скорбела ли она о том, что кумир ее жизни рухнул и разлетелся вдребезги у ее ног, или негодовала, что любовь ее подверглась такому поруганию, или радовалась, что исчезла преграда, которую скромность воздвигла между нею и новым, настоящим чувством?
"There is nothing to forbid me now," she thought.	"Теперь ничто мне не мешает, - подумала она.
"I may love him with all my heart now.	- Я могу любить его теперь всем сердцем.
Oh, I will, I will, if he will but let me and forgive me."	О, я буду, буду любить его, только бы он мне позволил, только бы простил меня!"
I believe it was this feeling rushed over all the others which agitated that gentle little bosom.	Сдается мне, что это чувство затопило все другие, волновавшие ее нежное сердечко.
Indeed, she did not cry so much as Becky expected--the other soothed and kissed her--a rare mark of sympathy with Mrs. Becky.	Сказать по правде, она плакала не так долго, как ожидала Бекки, которая утешала ее и целовала, -редкий знак симпатии со стороны миссис Бекки.
She treated Emmy like a child and patted her head.	Она обращалась с Эмми, словно с ребенком, даже гладила ее по головке.
"And now let us get pen and ink and write to him to come this minute," she said.	- А теперь давай возьмем перо и чернила и напишем ему, чтобы он сию же минуту приезжал, - сказала она.
"I--I wrote to him this morning," Emmy said, blushing exceedingly.	- Я... я уже написала ему сегодня утром, -ответила Эмми, страшно покраснев.
Becky screamed with laughter--"Un biglietto," she sang out with Rosina, "eccolo qua! "--the whole house echoed with her shrill singing.	Бекки взвизгнула от смеха. - Un biglietto, - запела она, подобно Розине, - eccolo qua! {Записка - вот она! (итал.).} - Весь дом зазвенел от ее пронзительного голоса.
Two mornings after this little scene, although the day was rainy and gusty, and Amelia had had an exceedingly wakeful night, listening to the wind roaring, and pitying all travellers by land and by water, yet she got up early and insisted upon taking a walk on the Dike with Georgy; and there she paced as the rain beat into her face, and she looked out westward across the dark sea line and over the swollen billows which came tumbling and frothing to the shore.	На третье утро после этой сценки, хотя погода была дождливая и ветреная, а Эмилия провела ночь почти без сна, прислушиваясь к завыванию бури и с жалостью думая обо всех путешествующих на суше и на море, она все же встала рано и пожелала пройтись с Джорджи на набережную. Здесь она стала прогуливаться взад и вперед; дождь бил ей в лицо, а она все смотрела на запад - за темную полосу моря, поверх тяжелых валов, с шумом и пеной ударявшихся о берег.