Янтарный телескоп

Ему вдруг вспомнилось: он был совсем маленьким, ещё до того, как начались её беды, и он заболел. Его мать, кажется, всю ночь сидела в темноте на его кровати и пела колыбельные, рассказывала сказки, и пока Уилл слышал её милый голос, он знал, что он в безопасности. Он не может теперь её бросить. Не может! Если понадобится, он будет ухаживать за ней всю свою жизнь.

Как будто угадав его мысли, Лира горячо сказала:

— Да, это и правда было бы ужасно… Знаешь, с моей матерью, я никогда не понимала…

Я ведь просто росла сама по себе; не помню, чтобы кто-нибудь меня обнимал или прижимал к себе, сколько себя помню, мы с Паном всегда были одни… не помню, чтобы миссис Лонсдейл ко мне так относилась; она была экономкой в Джордане, и только следила, чтобы я была чистой, вот и всё, о чём она думала… Ах, да — и хорошие манеры… Но в пещере, Уилл, я и правда почувствовала… ох, это странно — я знаю, что она делала ужасные вещи, но я и правда чувствовала, что она любит меня и заботится обо мне… она, наверное, думала, что я умираю — я же всё время спала, видимо, я чем-то заразилась — но она не переставала обо мне заботиться. И я помню, как пару раз просыпалась, а она обнимала меня… Я точно это помню… Если бы у меня был ребёнок, я бы делала то же.

Так она не знает, почему всё это время спала. Сказать ей и предать её воспоминания, пусть даже и фальшивые? Нет. Конечно, он этого не сделает.

— Это тот куст? — сказала Лира.

Луна сияла так ярко, что был виден каждый листик. Уилл отломил ветку, и на пальцах у него остался запах хвойной смолы.

— И мы ничего не скажем этим маленьким шпионам, — добавила она.

Они набрали охапки веток и понесли их обратно к пещере.

Глава пятнадцать. Ковка

В это время галливеспианцы тоже говорили о ноже. Заключив сомнительное перемирие с Йореком Бирнисоном, они, чтобы не мешать ему, забрались обратно на свой уступ.

Дождавшись, когда в костре погромче затрещали ветки и воздух наполнил рёв пламени, Тиалис сказал:

— Мы должны оставаться с ним. Как только починят нож, мы должны следовать за ним, как тень.

— Он слишком осторожен. Везде ищет нас, — сказала Салмакия. — Девочка доверчивей.

Думаю, мы сможем уговорить её вернуться. Она невинна и привязчива. Мы сможем на неё повлиять. Думаю, стоит, Тиалис.

— Но у него нож. Только он может им пользоваться.

— Без неё он никуда не пойдёт.

— Но, если у него нож, ей придётся последовать за ним. И, думаю, как только нож опять будет цел, они воспользуются им, чтобы ускользнуть в другой мир, чтобы сбежать от нас. Ты слышала, как он остановил её, когда она собиралась сказать что-то ещё? У них есть какая-то тайная цель, и она сильно отличается от того, что хотим от них мы.

— Увидим. Но, думаю, ты прав, Тиалис. Мы любой ценой должны держаться рядом с мальчишкой.

Они с некоторым скептицизмом смотрели, как Йорек Бирнисон выложил инструменты на полу своей импровизированной мастерской. Могучие рабочие оружейных фабрик под крепостью лорда Азраила, с их домнами, прокатными станами, ямтарическими горнами и гидравлическими прессами, посмеялись бы над костром, каменным молотком и наковальней, сделанной из куска брони Йорека. Тем не менее, медведь явно знал своё дело, и в точности его движений маленькие шпионы увидели мастерство, которое поубавило их презрение.

Когда Лира и Уилл пришли с ветками, Йорек сказал им аккуратно положить ветки в огонь. Он осматривал и вертел каждую ветку и говорил Уиллу или Лире положить её под таким-то углом или отломить часть и положить отдельно с краю. В результате получилось необычайно жаркое пламя, вся сила которого была сосредоточена с одной стороны.

В пещере стало очень жарко. Йорек продолжал разводить костёр, заставив детей ещё два раза сходить по тропинке, чтобы топлива точно хватило на всю работу.

Потом медведь поднял с пола нещеры камешек и велел Лире поискать такие же камни.

Он сказал, что эти камни, будучи нагретыми, источают газ, который окутывает клинок и не допускает к нему воздух, ведь горячий металл, соприкасаясь с воздухом, поглощает часть его, а это металл ослабляет.

Лира стала искать и с помощью Пантелеймона, ставшего совой, скоро набрала в каждую руку больше дюжины камней. Йорек сказал ей, куда их положить и как, и показал как точно их обмахивать густой веткой, чтобы газ равномерно распределялся по осколкам.

Уилла Йорек назначил поддерживать огонь и несколько минут объяснял ему, что нужно делать. От точного расположения огня зависело многое, а Йорек не сможет остановиться и поправлять ветки; Уилл должен понять это и сделать всё как надо.

К тому же, Уилл не должен рассчитывать на то, что нож после починки будет выглядеть точно как раньше. Он станет короче, потому что каждая часть лезвия немного перекроет соседнюю, чтобы их можно было сплавить, а поверхность, несмотря на каменный газ, немного окислится, так что игра цвета будет где-то утрачена. И ручка обязательно обгорит. Но лезвие останется таким же острым, и нож будет действовать.