Янтарный телескоп

Сама она рассказала Пантелеймону всё, но после того, как она его бросила, он имел право на секреты от неё.

К тому же её утешала мысль о том, что у них с Уиллом было ещё что-то общее.

Настанет ли час, когда она перестанет думать о нём, мысленно говорить с ним, заново переживать каждое мгновение рядом с ним, когда перестанет скучать по его голосу, по его рукам, по его любви? Она никогда и не мечтала так полюбить кого-то.

Из всех её потрясающих приключений это было самым потрясающим. И оставило в её сердце нежность, как ушиб, который не пройдёт никогда, который она будет лелеять вечно.

Пан соскользнул на скамейку и свернулся клубочком у неё на коленях. Темнота охраняла их — Лиру, её дэмона и их секреты. Где-то в этом спящем городе есть книги, которые вновь расскажут ей, как снова пользоваться алетиометром, милая и образованная женщина, которая будет её учить, и девочки в школе, которые знают намного больше, чем она.

Лира подумала: «Они ещё не знают, но они станут моими друзьями».

Пантелеймон пробормотал:

— Уилл говорил…

— Когда?

— На пляже, перед тем, как ты пыталась читать алетиометр. Он сказал, что нет другого места. Так тебе сказал его отец. Но было что-то ещё.

— Я помню. Он хотел сказать, что Царства больше нет, Небесного Царства — что ему пришёл конец. И мы не должны жить так, будто оно важнее этой жизни в этом мире, потому что самое важное место — то, где мы сейчас.

— Он говорил, мы должны что-то строить…

— И для этого нам понадобится вся наша жизнь, Пан. Мы ведь пошли бы с Уиллом и Киръявой?

— Да. Конечно! А они пошли бы с нами. Но…

— Но тогда мы не смогли бы её построить. И никто не сможет, если будет жить только ради себя. Это сложно, но надо быть весёлыми, и добрыми, и любознательными, и терпеливыми; нам всем в наших разных мирах нужно учиться, и думать, и много работать, и тогда мы построим…

Её руки лежали на шелковистой шерсти дэмона. Где-то в саду пел соловей; лёгкий ветерок тронул её волосы и зашумел листьями над её головой. Все колокола в городе пробили один раз: кто тонко, кто басом, кто поближе, кто издалека, кто сварливо продребезжал, кто звучно прогудел. Но все — кто раньше, кто чуть позже — согласились в том, который был час. В том, другом Оксфорде, где они с Уиллом поцеловались на прощание, тоже звонили колокола, и пел соловей, и лёгкий ветерок шевелил листья в Ботаническом саду.

— И что тогда? — сонно пробормотал дэмон. — Что построим?

— Небесную Республику, — сказала Лира.

Конец

…проснуться, не могу увидеть её, я думаю, она рядом, она ударила меня…

— Лира, только не пугайся! Если ты тоже испугаешься, я с ума сойду…

Они попытались ухватиться друг за друга, но их руки прошли, как сквозь воздух.

Лира попыталась сказать то, что хотела высказать, шепча в темноте рядом с его бледным лицом:

— Я просто пытаюсь проснуться, мне так страшно, что я буду спать всю жизнь, а затем умру, я просто хочу сначала проснуться! Неважно, даже если только на час, только, если я не буду спать. Я даже не знаю, это настоящее или нет, но я помогу тебе, Роджер! Я клянусь, что помогу!

— Но, Лира, если ты спишь, ты можешь и не поверить в это, когда проснёшься. Я бы не поверил, я бы просто подумал, что это был просто сон.

— Нет! — яростно сказала она, и…

…топнула ногой так сильно, что почувствовала боль даже во сне. — Ты не веришь, что я так сделаю, Роджер, так что не говори так. Я проснусь и я не забуду, вот так.

Она оглянулась, но всё, что она могла увидеть, были широкие глаза и отчаявшиеся лица, бледные лица, старые лица, молодые лица, все мёртвые, собирающиеся и толпящиеся вокруг, близкие, тихие и горестные.

Лицо Роджера было иным. Его лицо было единственным, на котором светилась надежда.

Она сказала: — Почему ты так выглядишь? Почему ты не отчаялся, как они? Почему ты не потерял надежду?

И он ответил: — Потому, что…

…ты — Лира.

Затем она поняла, что это означало. Даже во сне она почувствовала, как у неё закружилась голова, как огромная тяжкая ноша опустилась ей на плечи. А чтобы сделать всё ещё тяжелее, сон снова надвинулся, и лицо Роджера начало отступать в тень.

— Ну, я… я знаю… На нашей стороне столько вских людей, вроде доктора Мэлон…

Роджер, ты знаешь, что есть ещё один Оксфорд, как наш? Ну, она… я нашла её…

Она поможет… Но есть только один человек, которому действительно…

Она уже почти не видела мальчика, а её мысли разбегались во все стороны, как овцы на поле.

— Но мы можем довериться ему, Роджер, я клянусь, — сказала она из последних сил…

… - потому что он — Уилл.