Янтарный телескоп

— Он из Башни Ангелов, — сказала девочка, указывая пальцем на квадратную башню из камня, возвышавшуюся над гребнями красно-коричневых крыш. Она слабо мерцала в сияющем свете полдня. — А мальчишка, который украл его, взял и убил нашего брата Туллио. Его Спектеры схватили. Вы хотите убить того мальчишку, и правильно. И девчонку убейте тоже, она врунья, такая же дурная, как и он.

— Так была еще и девочка? — спросил священник, стараясь не слишком выказывать свой интерес.

— Лживая дрянь, — выпалило рыжеволосое дитя. — Мы их обоих чуть не убили, но тут появились какие-то женщины, которые умеют летать…

— Ведьмы, — сказал Паоло.

— Ведьмы, и мы не смогли драться с ними. Они забрали их, и девчонку и мальчишку.

Мы не знаем, куда они отправились. Но та женщина, она появилась позже. Мы подумали, может у нее было что-то вроде ножа, чтобы брать и отпугивать Спектров.

Может и у вас есть, — прибавила она, вздёрнув подбородок, чтобы наградить священника дерзким взглядом.

— Ножа у меня нет. — Сказал отец Гомес, — но на меня возложен священный долг.

Может быть именно это защищает меня от ваших Спектров.

— Ну да, может и так, — сказала девочка, — всё равно, вам нужна эта женщина. Она пошла на юг, к горам, мы не знаем где это. Да вы поспрашивайте кого-нибудь, ее узнают, если она проходила мимо, потому что второй такой в Чигацце нет, и не было. Найти ее легко.

— Благодарю тебя, Анжелика, — произнес священник, — Благослови вас бог, дети мои.

Он вскинул на плечи свой мешок, покинул сад и, довольный, двинулся прочь по тихим жарким улицам.

На четвёртый день общения с велофантами[34] Мэри Мелоун знала о них куда больше, а они многое узнали о ней.

В то первое утро они едва ли не целый час везли ее на себе в приречный посёлок по выложенному базальтом тракту. И путешествие выпало трудное; держаться Мэри было не за что, а спина у велофанта была твердой. Они неслись вперед с пугающей для Мэри быстротой, но грохот колес по твердой дороге и топот летящих ног наполняли её таким восторгом, что о неудобствах можно было забыть.

И с каждым днем Мэри всё больше разбиралась в физиологии этих существ. Скелеты всадников подобно скелетам пастбищных животных имели ромбовидную форму, причем конечности росли из вершин ромба. Когда-то давным-давно подобное строение организма развило у себя семейство доисторических созданий и нашло, что такая форма довольна работоспособна. Точно так же и в мире Мэри у поколений давно исчезнувших с лица земли червей развился позвоночный столб.

Постепенно базальтовый тракт спускался под гору и через немного уклон стал таким явным, что велофанты смогли свободно съехать по нему. Они поджали боковые ноги и удерживали равновесие наклоняясь то на один бок то на другой. Со страшным грохотом они неслись вниз на такой скорости, что Мэри обмирала от ужаса, хотя и вынуждена была признать, что животное, на котором она ехала верхом, ни разу не подвергло её серьезной опасности. Спуск мог бы показаться даже приятным, если бы Мэри было за что держаться.

Полуторакилометровый спуск заканчивался у рощи гигантских деревьев, а неподалеку, прихотливо изгибаясь меж ровных, поросших травой берегов, струилась речка.

Далекий блеск подсказал Мэри что там вода разливается, но она не стала долго смотреть в ту сторону, потому что велофанты держали путь в посёлок на берегу реки, а Мэри сгорала от нетерпения увидеть его.

Сам посёлок состоял из двадцати или тридцати стоящих кольцом хижин. Стены были возведены из обмазанных саманом бревен, а крыши крыты тростником. Чтобы рассмотреть всё это, Мэри пришлось приставить руку козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца. Прочие велофанты были заняты трудом: кто чинил крышу, кто тянул из реки невод, кто нёс валежник для очага.

Так что у них был свой язык, они добывали огонь и жили общиной. И с этого момента слово «животные», которым Мэри мысленно обозначала этих созданий, уступило в её сознании место слову «люди». «Эти существа не похожи на человека, но тем не менее они — люди», — сказала она сама себе, — «они не принадлежат животному миру, они — одни из нас».

Теперь путники подошли достаточно близко и, завидев их приближение, некоторые сельчане отрывались от работы и звали друг друга посмотреть кто приехал. Отряд постепенно остановился и Мэри неуклюже сползла на землю, зная, что немного позже у нее будет болеть все тело.

— Спасибо, — поблагодарила она своего коня… нет не коня… свой велосипед? Ни то ни другое совершенно не подходило дружелюбному созданию с яркими глазами, которое стояло рядом с ней. «Это друг», — решила Мэри.

Он поднял к небу свой хобот и в точности скопировал ее слова:

— Ибо, — сказал он и они вновь рассмеялись от всей души.

Она забрала свой рюкзак у другого существа («Ибо!» «Ибо!») и вместе с ними сошла с базальта на плотно утоптанную землю деревушки.

Вот когда Мэри на самом деле начала проникаться здешним духом.