Янтарный телескоп

— Да, вот это тайна, — сказал Фардер Корам, — и я рад, что повидал её на своём веку. Мы все боимся войти во мрак смерти. Что ни говори, а боимся. Но от мысли, что для части нас, которой суждено туда уйти, есть выход, у меня на сердце легче.

— Ты прав, Корам, — сказал Джон Фаа. — Я видел немало смертей и сам не раз отправлял других во мрак, хоть и всегда в пылу сражения. То, что из мрака мы попадём в такую прекрасную землю, будем свободны, как птицы в небе — да, это величайшая надежда, которую можно дать человеку.

— Надо поговорить об этом с Лирой, — сказал Фардер Корам, — и узнать, как это получилось и что это значит.

Мэри было очень нелегко прощаться с Атал и другими мулефа. Перед тем, как она поднялась на борт корабля, мулефа подарили ей флакончик из древесного лака с маслом колёсного дерева и самое ценное — мешочек семян.

— Они могут не вырасти в твоём мире, — сказала Атал, — но, даже если так, у тебя останется масло. Не забывай нас, Мэри.

— Никогда, — сказала Мэри, — никогда. Даже если я проживу, сколько живут ведьмы, и забуду всё остальное, я всё равно никогда не забуду тебя и доброту твоего народа, Атал.

И они отправились в обратный путь. Дул легкий ветерок, море было спокойно, и хотя путешественники не раз замечали блеск огромных белоснежных крыльев, птицы в этот раз были осторожны и держались на расстоянии. Уилл и Лира не расставались ни на час, и для них две недели плавания промелькнули в мгновение ока.

Ксафания сказала Серафине Пеккала, что, когда все проходы закроются, миры встанут на свои места по отношению друг к другу. Оксфорд Лиры с Оксфордом Уилла наложатся друг на друга, как прозрачные картинки на двух кусочках плёнки, которые сольются, если их сложить вместе, но на самом деле никогда не соприкоснутся.

Но сейчас они были друг от друга далеко, как Оксфорд Лиры от Читтагацци.

Оксфорд Уилла был рядом, на расстоянии разреза ножа. Они приплыли вечером, и когда якорь с плеском упал в воду, заходящее солнце ещё согревало зелёные холмы, терракотовые крыши, весь изящный ветхий порт и маленькое кафе Уилла и Лиры.

Джон Фаа долго рассматривал берег в капитанскую подзорную трубу и не нашёл в городе никаких признаков жизни, но всё же решил на всякий случай взять на берег с полдюжины вооружённых людей. Они не должны были ни во что вмешиваться — только быть рядом на случай, если они понадобятся.

Путешественники в последний раз поужинали вместе, глядя, как вокруг сгущается темнота. Уилл попрощался с капитаном и его помощниками, с Джоном Фаа и Фардером Корамом. Он, казалось, почти не осознавал их присутствия, зато они ясно видели: перед ними молодой, но очень сильный человек, и этот человек чем-то глубоко потрясён.

Наконец Уилл и Лира со своими дэмонами, Мэри и Серафина Пеккала пошли в пустой город. Он и в самом деле был пустым: единственными шагами и единственными тенями в нём были их собственные шаги и тени. Впереди рука об руку шли Лира и Уилл — туда, где им предстояло расстаться, а обе женщины держались чуть позади, разговаривая, как сёстры.

— Лира хочет ненадолго заглянуть в мой Оксфорд, — сказала Мэри. — Она что-то задумала. Потом она сразу вернется.

— Что ты будешь делать, Мэри?

— Я? Конечно, пойду с Уиллом. Сегодня мы пойдем в мою квартиру, ко мне домой, а завтра выясним, где его мать, и посмотрим, чем мы сможем ей помочь. В моём мире так много правил и предписаний, Серафина. Властям нужно, чтобы ты ответил на тысячу вопросов. Я помогу ему в правовых делах, с социальными службами, с жильём и так далее, чтобы он мог посвятить себя матери. Он сильный мальчик… Но я буду ему помогать. К тому же он нужен мне. У меня больше нет работы, денег в банке осталось немного, и я не удивлюсь, если меня ищет полиция… Он будет единственным человеком на всём моём свете, с которым я смогу обо всём этом поговорить.

Они прошли по тихим улицам мимо квадратной башни с дверью, открытой в темноту, мимо маленького кафе со столиками на тротуаре, и вышли на широкий бульвар с рядом пальм посередине.

— Вот тут я вошла, — сказала Мэри.

Сюда открывалось окно, которое Уилл уже видел на тихой дороге в окрестностях Оксфорда, и с оксфордской стороны его стерегла полиция — по крайней мере, когда Мэри хитростью в него проникла. Она увидела, как Уилл подошёл к окну, сделал в воздухе несколько ловких движений руками, и оно исчезло.

— Они удивятся, когда в следующий раз посмотрят, — сказала она.

Перед тем как вернуться домой с Серафиной, Лира хотела зайти в Оксфорд Уилла и Мэри и кое-что показать Уиллу. Нужно было тщательно выбрать место, где прорезать окно. Поэтому женщины шли за ними следом по освещённым луной улицам Читтагацци.

Справа от них посреди большого красивого парка стоял огромный дом с классическим портиком, сиявшим под луной, как сахарная глазурь.

— Когда ты сказала мне, как выглядит мой дэмон, — обратилась Мэри к Серафине, — ты говорила, что, если будет время, научишь меня его видеть… жаль, что у нас не было времени.