Янтарный телескоп

Как только они добрались до вершины, все остановились. Уилл и Лира услышали голос вожака: «Мэри близко. Мэри там».

Они посмотрели вниз. На горизонте виднелся синий отблеск моря. Широкая медленная река рвом пролегала по средине луга. И в подножии длинного склона среди рощ из маленьких деревьев и рядов овощей стояла деревня из соломенных домиков.

Множество существ, подобно этим, передвигались среди зданий, или работали на грядках, или занимались деревьями.

— Теперь снова садитесь, — сказал лидер.

Там было недалеко идти, но Уилл и Лира забрались на свои места, пока другие существа внимательно проверяли стремена своими стволами, чтоб убедиться в их прочности.

После этого они, выбивая дорогу боками, понеслись вниз под склон, пока не достигли немыслимой скорости. Дети крепко ухватились руками и упёрлись коленками.

Ветер бил прямо в лицо, отбрасывая волосы и щипля глаза. Грохот колёс, летящее поле с обеих сторон, уверенность и мощь в вихре единства. Мулефа любили опустошающий голову экстаз скорости, а Уилл и Лира, чувствуя их радость, счастливо смеялись в ответ.

Они остановились в центре селения, и другие, кто видел их приближение, столпились вокруг, подняли свои стволы и произносили приветствия.

И Лира закричала:

— Доктор Мэлоун!

Из одной хижины вышла Мэри, её бледно голубая рубашка, её коренастая фигура, её теплота, румяные щёки выглядели одинаково чудно и знакомо.

Лира подбежала и обхватила её. Мэри крепко обняла девочку. Уилл осторожно, с недоверием стоял в стороне. Мэри с любовью поцеловала Лиру, и обернулась, чтоб поприветствовать Уила. Затем в голове произошёл небольшой сумбур симпатии и неловкости, который разрешился менее чем через секунду.

Отодвинув в сторону жалость к ситуации, в которой они оказались, Мэри хотела обнять его так же как Лиру. Но женщина понимала, что она уже взрослая, а он почти взрослый, и могла представить, что подобное отношение может выставить его ребёнком, потому что так обнимают только детей. Она никогда не обнимет мужчину, которого не знает, и мысленно отодвинулась в сторону, прежде всего, желая уважать в нём друга Лиры. Она не заставила его потерять лицо, а протянула руку, и он пожал её. Мощная волна понимания и уважения прошла между ними, которая сразу стала симпатией, и оба почувствовали вечную дружбу, поскольку действительно стали друзьями.

— Это Уилл, — представила Лира, — он из вашего мира, помните, я о нём рассказывала…

— Я, Мэри Малоун, и вы оба хотите есть, выглядите полуголодными.

Она обратилась в сторону существ и, с гудящими отзвуками, что-то мелодично сказала, произведя пару движений руками, которых ранее не делала.

Существа сразу же зашевелились, некоторые принесли из ближайшего дома подушки и коврики и положили их под дерево рядом. Густая листва и низко нависшие ветки создавали прохладную и душистую тень.

Как только они устроились, хозяева принесли гладкие деревянные шары, наполненные освежающим молоком, с терпкостью лимона. А так же маленькие орешки, похожие на лесные, богатые масляным вкусом. И только что сорванный салат с заострёнными листьями, перечного вкуса, перемешанный с густым, сочившимся сливочным соком и небольшими, размером с вишню, кореньями со вкусом сладкой моркови.

Дети не могли много съесть: всё было слишком сытно. Уилл хотел воздать должное их великодушию, но единственный продукт, кроме напитка, который он мог глотать с лёгкостью был плоский, слегка поджаренный мучной хлеб, похожий на маисовые лепёшки. Они все были плоскими и питательными, поэтому Уиллу удалось расправиться со всем. Лира попробовала всего понемногу, но, как и Уилл, быстро наелась.

Мэри сумела удержаться от расспросов. Эти двое получили опыт, который глубоко отпечатался на их лицах, сейчас у них не было желания говорить об этом. Так что она ответила на их вопросы о мулефа и коротко рассказала, как сама попала в этот мир, после чего оставила их вдвоём под тенью дерева, потому что заметила слипающиеся глаза и проклевывания носом.

— Сейчас вам нужно хорошенько выспаться.

Днем воздух тёплее и тише, а тень дерева и стрекотание сверчков усыпляющи.

Спустя минут пять, после последнего глотка оба ребёнка крепко спали.

— Они разного пола? — сказала Атал удивлённо. — Но как вы можете это объяснить?

— Всё просто, — сказала Мэри. — Их тела разной формы и они по-разному двигаются.

— Они не намного меньше, чем вы, но у них меньше срафа. Когда он достигнет их?

— Я не знаю, — сказала Мэри. — Предполагаю скоро. Я даже не знаю, когда это произойдёт с нами.

— Никаких колёс, — с сожалением констатировала Атал.

Они пололи растения в саду. Мэри взяла мотыгу, чтоб не наклоняться, а Атал использовала свой ствол, так что их беседа происходила с паузами.

— Но вы знали, что они прибудут, — сказала Атал.

— Да.

— Об этом вам рассказали палки?

— Нет, — сказала Мэри, краснея. Она была учёным, не компетентно было признаваться в консультации с И-Цзин, но ещё сильнее было смущение. Это была ночная картина, повинилась она.

У мулефа не было единственного слова, обозначающего сны. Они мечтали ярко, поэтому и относились к своим снам очень серьёзно.