Янтарный телескоп

Перевернувшись, девочка стала наблюдать за крепко спящим Уилом: рука кровоточила, рубашка оказалась разорванной и грязной, волосы пропитаны потом и пылью. Она долго рассматривала тихое биение шейной артерии, медленное дыхание, каждый подъём и опускание груди. Когда солнце, наконец, достигло его лица, под ресницами появились тоненькие тени. Он что-то бормотал и ворочался. Не желая быть пойманной, Лира перевела взгляд на небольшую могилу, вырытую ими прошлой ночью, где на расстоянии вытянутой руки покоились тела Шевалье Тиалиса и Леди Салмакии. Поблизости лежал плоский камень, она подошла, подняла его с земли и установила вертикально в изголовье могилы, затем села обратно и, оттенив глаза, пристально оглядела равнину.

Сдавалось, что у неё нет ни конца, ни края. Всё было идеально ровно: нежные волнистости, небольшие горные хребты, различные овраги напрочь отсутствовали. И здесь и там виднелся лишь плотный заслон из очень высоких деревьев, казалось, они были построены, а не выращены. Прямые стволы и тёмно зелёная крона, будто бросали вызов расстоянию: такой ландшафт давал хорошую видимость, должно быть, намного миль вперед. Хотя близко, не далее ста ярдов, в подножии обрыва раскинулся небольшой водоём, питавший наскальный родник, благодаря нему Лира почувствовала нестерпимую жажду.

Она встала на трясущиеся ноги и медленно начала спускаться. Ручей булькал и сочился сквозь мшистые камни, девочка снова и снова подносила руки, отмывала прилипшую грязь перед тем, как поднести воду ко рту. Зубы ныли от холода, но вода доставляла удовлетворение.

По краю водоёма рос тростник, где квакали лягушки. В нём оказалось мельче и теплее, чем у ручья — девочка скинула обувь и зашла в воду. Греясь под лучами солнца, смаковала прохладный осадок под ногами и прохладный поток родниковой воды по телу. Лира окунулась с головой, чтоб полностью намочить волосы, пустив их сзади влачиться и мерцать, затем начала массировать голову руками, чтоб вымыть всю пыль и грязь.

Когда девочка почувствовала себя по чище и утолила жажду, то обернулась и увидела, как Уилл сидя обхватил колени руками, вглядывался в равнину и (ранее также сидела Лира) любовался великолепной картиной: светом, теплотой, тишиной.

Она медленно поднялась наверх, чтобы присоединиться к нему, по пути заметила маленький надгробный камень с перечислением сокращенных галатешпианских имён и поправила его.

— А они… — произнес он, стало понятно, что речь пойдёт о деймонах.

— Не знаю. Я не видела Пэн. Я почувствовала: он не далеко, но не знаю. Ты помнишь, что произошло?

Он протёр глаза, зевнул так глубоко со звуком щёлкнувшей челюсти, затем моргнул и встряхнул головой.

— Не очень. Я схватил Пантелеймон, а ты другого деймона, потом мы побежали… и лунный свет был повсюду, я отпустил деймона, чтоб закрыть окно.

— Оба деймона всего-навсего выпрыгнули из рук. Я попыталась увидеть господина Скорсби и Йорека через окно, но в это время Пэн сбежал… и поминай, как звали.

— Хотя я не испытал того чувства, как когда мы вошли в мир мёртвых. Когда мы действительно были разъединены.

— Да, — согласилась она. — Они определённо должны быть рядом. Я помню, когда мы были маленькими, то частенько пытались играть в прятки, но ничего не получалось: я была слишком большой, чтобы спрятаться, а его чувствовала, даже если он маскировался под моль или ещё что-нибудь. Но это странно, — продолжала она, взъерошив волосы, если б пыталась рассеять какое-то очарование. — Его нет, но я не чувствую себя разлучённой, я чувствую себя в безопасности и знаю: он здесь.

— Думаю, они вместе, предположил Уил.

— Должно быть да.

Он внезапно встал:

— Смотри туда…

Он оттенил глаза и указал в сторону, где Лира тут же заметила отдаленное дрожание воздуха, весьма отличное от мерцания теплых испарений.

— Животные? — с сомнением произнесла она.

— Прислушайся, — Уилл приложил руку к уху.

Теперь они превратились в слух, в далеке она услышала глухой ритмичный топот, похожий на гром.

— Они исчезли, — сказал Уилл, прислушиваясь.

Небольшое пятнышко движущихся теней исчезло, но топот оставался в течение нескольких мгновений. Затем повторился более приглушённо, уже значительно тише.

Оба вглядывались в одном направлении и вскоре снова заметили движение, а через пару секунд появился звук.

— Они обошли горный хребет или ещё что-то, — произнес Уилл. — Они приближаются?

— Не могу разглядеть. Да, они разворачиваются, смотри, они идут по этой дороге.

— Хорошо, если нам придётся с ними бороться, то для начала я бы хотел напиться, — сказал Уилл, бросил рюкзак к ручью и, прильнув к воде большими, глотками начал пить, при этом смывая грязь. Его рана сильно кровоточила, он скучал по горячему душу с большим куском мыла и по чистой одежде.

Лира наблюдала… что бы они ни делала, они были очень странные.

— Уилл, — позвала она — они едут на колёсах…

Это прозвучало неуверенно поэтому мальчик забрался обратно немного ближе к склону и, вглядываясь, прищурил глаза. Теперь удалось разглядеть всё детально.