Янтарный телескоп

И призрак ушёл. Это было одно из тех мгновений, когда мы внезапно, по неизвестным причинам, вспоминаем давно забытый сон и полностью окунаемся в те эмоции. Это был сон, который она пыталась описать Атал — ночная картинка. Но как Мэри ни пыталась вспомнить снова, он распадался и утекал, как время сквозь пальцы. Сон уплыл.

Всё, что осталось — сладость чувств и строгий запрет рассказать им.

Она вглядывалась в темноту, насколько позволяло зрение: в бесконечной тишине можно было увидеть тысячи призраков, которые продолжали появляться, будто беженцы, возвращающиеся на родину.

— Расскажи им, — повторила Мэри.

Глава тридцать три. Марципан

Наутро Лира проснулась; во сне она видела, что к ней вернулся Пантелеймон в своём окончательном облике. Ей очень понравилось, но она никак не могла вспомнить, кем он стал.

Солнце только встало, и воздух был ещё свеж. За открытой дверью дома Мэри — хижины с соломенной крышей, где она спала — светило солнце. Она ещё полежала, прислушиваясь. Снаружи пели птицы, трещал какой-то сверчок, а рядом тихонько дышала во сне Мэри.

Лира села и обнаружила, что она раздета. На секунду она возмутилась, но потом заметила рядом на полу стопку чистых вещей: рубашку Мэри и кусок мягкой и лёгкой узорчатой ткани, который можно было завязать, как юбку. Лира оделась: в рубашке она путалась, но по крайней мере выглядела прилично.

Она вышла из хижины. Пантелеймон точно был где-то рядом. Она почти слышала его голос и смех. Значит, с ним всё в порядке, и они всё ещё как-то связаны друг с другом. А когда он простит её и вернётся, они столько часов будут просто говорить, просто рассказывать всё друг другу…

Уилл всё ещё спал под деревом — вот лежебока. Лира хотела было разбудить его, но потом подумала, что пока она одна, можно поплавать в реке. Когда-то она любила плавать в реке Черуэлл с другими оксфордскими детьми, но с Уиллом так не получится — от одной мысли об этом она покраснела.

И она одна пошла к воде в жемчужном свете утра. У берега, в камышах, на одной ноге неподвижно стояла высокая изящная птица, похожая на цаплю.

Лира пошла потише и помедленней, чтобы не спугнуть её, но птица обращала на неё не больше внимания, чем на ветку в воде.

— Ну… — сказала Лира.

Оставив одежду на берегу, она скользнула в реку. Вода в ней была морская, приливная. Странная — Лира никогда ещё не купалась в солёной воде. Она быстро поплавала, чтобы согреться, а потом вышла на берег и съёжилась, дрожа. Пан обычно её сушил. Может, он сейчас рыба и смеётся над ней из воды? Или жучком заберётся в одежду, чтобы пощекотать её, или он птица? Или он где-то наедине с другим дэмоном и совсем забыл о Лире?

Солнце припекало, она скоро высохла и снова надела просторную рубашку Мэри.

Заметив у берега плоские камни, она пошла за своими вещами, чтобы их постирать.

Но обнаружила, что кто-то её опередил: и её одежда, и вещи Уилла лежали на упругих ветках какого-то ароматного куста, уже почти сухие.

Уилл пошевелился. Она села рядом с ним и тихонько сказала:

— Уилл! Проснись!

— Где мы? — отозвался он, приподнявшись и потянувшись за ножом.

— В безопасности, — сказала она, отворачиваясь. — Они и вещи наши постирали, или это доктор Мелоун. Я тебе принесу. Они почти сухие…

Лира просунула вещи под полог листьев и села к нему спиной, чтобы Уилл мог одеться.

— Я поплавала в реке — ходила искать Пана, но он, кажется, прячется.

— Хорошая мысль. Я про купание. На мне, по-моему, уже столетняя грязь… Пойду помоюсь.

Пока его не было, Лира побродила по деревне. Чтобы не нарушить каких-нибудь правил хорошего тона, она ни к чему особенно не приглядывалась, но всё вокруг было так интересно. Некоторые дома были очень старыми, а некоторые совсем новыми, но все они были похожи друг на друга и построены из дерева, глины и соломы. В них не было ничего грубого; все двери, оконные рамы и косяки были в изящных узорах, но эти узоры не были вырезаны по дереву. Хозяева как будто убедили деревья вырасти так.

И чем больше она наблюдала, тем больше видела проявлений порядка и аккуратности — они открывались ей, как пласты значений в алетиометре. Части её разума не терпелось сложить их в единый узор, легко переходя от сходства к сходству, от значения к значению, как при чтении алетиометра; но другая часть думала, сколько они смогут здесь остаться.

«Ну, я-то никуда не пойду, пока не вернётся Пан», — сказала она себе.

Потом с реки вернулся Уилл, а из дома вышла Мэри и предложила им позавтракать; вскоре появилась Атал, а потом и вся деревня вокруг оживилась. Маленькие мулефа, ещё без колёс, подглядывали за ними из-за своих домов, а когда Лира неожиданно оборачивалась и смотрела прямо на них, подпрыгивали от страха и смеялись.