И только море запомнит

– Баклана капитан кличет, – ехидно заявляет кривоносый и босоногий пиратишка. Им всем известно, что Джеффри вынужден страдать от особой любви капитана. И что Моргана всегда найдет, за что бы такое его отчихвостить.

Но Джеффри встает. И шатающейся походкой плетется по всей палубе в сторону мостика. Он потягивается, пытаясь окончательно проснуться. И только перед Морганой, поправив дырявый кожаный жилет, раскланявшись, шутливо выдает:

– Прибыл, ваше величество. По донесению посла, спешил, как только мог.

Ему даже не нужно дышать на Моргану, чтобы капитан поняла, сколько этот оболтус вылакал. Один из немногих, он имеет флягу на поясе. И эта фляга вечно наполнена ромом. И лучше пусть у него где-то в запасе в рундуке лежит бутылка, нежели он проковыряет дырку в бочке в трюме и медленно опустошит ее. В любом случае, пьяный Джеффри всегда будет проблемой не важной по сравнению с их действительностью.

– Оставь свои язвительные шуточки и глянь, где мы очутились.

Джеффри расплывается в улыбке. И «Последняя фантазия» бросает якорь чуть поодаль от берега.

Моргана приказывает Колману остаться на корабле, никому кроме него она не доверяет, а Баклана тащит с собой под угрозой пристрелить, если старик, к которому он их вел, окажется не чем иным, как разыгравшимся воображением. Ноги касаются сначала воды, затем раскаленного песка, еще не успевшего отдать все тепло подкрадывающейся ночи. Неразумно идти в центр джунглей, пусть и небольших, ночью, но Джеффри заверяет, что диких животных он сам здесь никогда не наблюдал.

Песок, жухлая травка, тень от пальм – отличное место, чтобы провести целую вечность в одиночестве.

– Симпатичненько, – хмыкает Моргана, ни разу не считая это место таковым. Она побывала на многих островах, но этот кажется ей самым непримечательным из всех. Даже для того, чтобы запрятать тут сокровища.

– Да куда уж тут, кэп. Клянусь, у моей бабки в пабе и то было красивее! Но черт бы побрал этого Пабло. Кто б еще знал, почему он вообще решил обосноваться здесь.

– Надеюсь, неожиданно не окажется, что мы должны отдать за свою услугу душу или жизнь.

Моргана уже успела наслушаться новых историй. Среди проклятых находятся и те, кто просит за свои услуги просто невозможные вещи. Девственность и кровь еще кажутся шуткой, а вот когда разговор заходит о жизни – уже не верится, что это неправда. И ведь все проклятые создания считают свои долгом озвучить конечную стоимость, только когда дело уже совершено и больше некуда бежать. Можно скрываться, срывать сроки и оттягивать неизбежное. Но на то оно и неизбежное, чтобы когда-нибудь в конце концов настигнуть.

– Да он вообще не берет плату, – непринужденно отвечает Джеффри.

Пират ладонями раздвигает кусты, напоминающие папоротник, не боясь, что они могут быть ядовитыми. В очередной раз Моргане кажется, что Баклан просто сумасшедший и водит их всех за нос. А она, ведомая дура, несется за ним лишь потому, что знает, что просто так всплыть спустя почти десять лет Бентлей просто не мог.

– Для него это какое-то развлечение, что ли. Не знаю, как сказать, но он немного того. Ну, в смысле, слепой. И иногда кажется, что болтает, краба мне за шиворот, совершенно бредовые вещи, но он толковый старик. Помяните мое слово, капитан!

Они продвигаются в глубь острова. И, к удивлению Морганы, тропинка под их ногами появляется самостоятельно. Не приходится рубить лианы, не нужно отсекать стебли и ветки, они расползаются в стороны сами, как живые. Хоть с каждым шагом они уходят все дальше и дальше от берега и широкие листья пальм нависают замысловатым пологом, Моргана видит намного дальше собственного носа. И ощущает намного острее – дневник Бентлея вызывает в ней точно такие же чувства – присутствие неестественного, потустороннего и ненормального.

– Твою мать, – шипит себе под нос О’Райли.

– Что-то случилось, капитан? – спокойно интересуется Джеффри, притормаживая, и Моргана налетает на его спину.

Долговязый Баклан хватает О’Райли за локти, но как только убеждается, что та не собирается валиться на землю, отпускает капитана с коротким «кхм».

– Я чувствую… не знаю, может, магию. Что-то… не то.

Моргана не до конца может определить, что же действительно она ощущает – проклятье или магию. Но что-то инородное, знакомое и отравляющее всю ее жизнь.

Она заправляет за ухо выбившуюся прядь, но, прежде чем по привычке скомандовать двигаться дальше, замечает вокруг маленькие беленькие искорки. Болотные огни – скверный знак. Давно она читала, что такие огоньки – блуждающие души неупокоенных пьяниц, утопленников и некрещеных детей. Да только откуда тут найтись всем перечисленным.

– Еще бы. Трудно собраться с мыслями, когда по твою душу идут мертвецы… Ост-Индской компании… на «Приговаривающем»… – Усмехнувшись, пират продолжает: – Это только кажется, что остров обычный. Но мне ли об этом говорить вам, капитан? Вы же и без меня повидали огромное количество вещей, которые, если сложить на одну чашу весов, значительно перевесят все мои достижения?