И только море запомнит

Призрак зажмуривается, качает головой, не желая давать слабины. И это ее ошибка. Он грубым, болезненным ударом по лицу сбрасывает Моргану с себя. Она отлетает подобно тряпичной кукле. И не успевает даже приземлиться, отползти хоть немного или приподняться на локтях, как в грудь впивается ее же шпага. С треском и чавканьем, прорезая ткань, плоть и камень, Кеннет смакует каждую секунду, пока холодная сталь не упирается в землю.

Безжалостность берет верх над Бентлеем окончательно.

– Вот и сказке конец…

Прибитая к полу, она касается левой ладонью расползающегося по груди алого пятна. Пальцы ведут по лезвию. Боль обжигает, в уголках глаз блестят слезы. Горечь предательства и обиды отзывается терпким привкусом полыни. Дрожащей правой рукой Моргана снимает с пальца кольцо и протягивает его Кеннету. Окровавленные пальцы оставляют след на E.I.C.

– Прости… я… я хотела… все исправить, – струйка багровой крови стекает от потрескавшихся губ по подбородку. – Я… люблю тебя…

Ей всего лишь нужно постараться, сжать лезвие и выдернуть его из груди. Не тратить драгоценное время на бесполезную попытку попросить прощения, а доползти до Источника. До его подножия остаются считаные дюймы.

Моргана не двигается. Эта история должна была получить конец еще тогда, но она уж слишком затянулась и провела О’Райли красной линией по всем возможным морям.

Джеффри, остервенело сражающийся сразу с несколькими британцами, то и дело разбивая им лица, выкрикивает слишком громко. Его голос эхом разносится по пещере:

– Кэп! Вставайте, капитан! Вставайте!

Линии-молнии блекло мерцают на руке. Голубая искрящаяся слеза стекает по щеке, последний вздох дается особенно тяжело. На оклик Джеффри О’Райли не отзывается, лужа крови под ней становится больше. А Бентлей, как палач, наблюдает за превращением заветной мечты в реальность. Кисть бесполезной тряпицей, обмякнув, падает на каменный пол. Отметины на ней теряют свой окончательный свет.

Сквозь пальцы искристая магия утекает прямиком в пол. От тела О’Райли во все стороны по трещинам камня расходятся молнии. Наэлектризованным становится даже воздух. Пещера загорается чарующим и завораживающим светом. Кристаллы и минералы в нишах вспыхивают, откликаясь на потусторонний приказ. Мертвецы, оказавшиеся на подсвеченных трещинах, вспыхивают синим пламенем. Но, вместо того чтобы сгореть, плавятся и растекаются в лужи.

– Так, а вот это плохо.

Несколько молний выжигают солдат, ринувшихся прямо к Джеффри, еще одного он бросает на пол и прижимает к трещине носком сапога. Даже после смерти Моргана доставляет неприятности английским шавкам.

От мощи высвобожденной энергии пещера начинает рушиться. От мощного толчка с потолка срывается гигантский кусок каменной плиты и придавливает нескольких еще трепыхающихся британских солдат.

Святое место спешит уничтожить не только себя, но и всех присутствующих. Бентлей отступает, взирая, как во второй раз гибнут его союзники. Джеффри ловит на себе тяжелый взгляд мертвеца.

– Будь ты проклята, Моргана О’Райли, – рычит англичанин. – Будь ты проклята!