Гробница Крокодила

Итинеб описывал хеб как большую процессию. Статуи богов погрузят на освещенные баржи и повезут вверх по Реке, чтобы в этом году она разлилась. «Это самое важное время в году, – объяснял целитель. – Если разлив будет слабым, урожай засохнет и мы умрем с голоду. Ну а если слишком сильным, смоет целые деревни».

Но Гиласу не до того: найти бы Пирру!

– Я должна видеть место, где умер Усерреф, – сказала она и убежала.

А ведь пробиваться к пристани через такую толпищу – чистое безумие.

Рассвело совсем недавно, однако кажется, что с тех пор, как Ренси оставил их под акациями, прошла целая вечность.

– Нам нужно вернуться на Западный Берег, – сказал Пирре Гилас. – Наверняка гробница там. А в ней – кинжал.

– Мне нет дела до кинжала, – устало произнесла девочка. – Да и вообще его теперь не найти.

– Вороны найдут. Захватят в плен Небетку или его друзей – и готово дело.

– Они ничего не скажут.

– Под пытками и не такое выдашь.

Пирра дернулась, будто Гилас всадил в нее нож. Мальчик тут же почувствовал себя виноватым: угораздило же его лишний раз огорчить Пирру! А еще он разозлился на Воронов: от них одни несчастья! Но предаваться чувствам нет времени.

– Пока кинжал существует, Воронов не одолеть! Ты же не хочешь всю жизнь дрожать от страха?

Но Пирра только съежилась и принялась раскачиваться взад-вперед.

– Пирра, я тебя не узнаю! Горевать будешь потом…

– Что ты знаешь о горе?

Гилас вздрогнул:

– Две луны назад я узнал, что моя мать умерла.

– Моя тоже.

– Ты ее ненавидела!

– А ты своей даже не знал!

Гилас и Пирра умолкли. Они сами от себя такого не ожидали. Оба поняли, что зашли слишком далеко.

– От ссор никакого толку, – заметил Гилас. – Нам надо…

Но договорить мальчик не успел. Между деревьев замелькали огни факелов, и вдруг в бухточку хлынула целая толпа: земледельцы из ближайших деревень собирались плыть на хеб.

К ужасу Гиласа, Пирра поспешила за ними.

– Ты куда? – прошипел он.

– Никто нас не заметит! Гилас, я должна видеть место, где умер Усерреф. Понимаешь? Должна!

Так они оказались на хебе, и как Гилас ни пытался добраться до пристани, толпа несла его в другую сторону, к Храму, возвышавшемуся над Па-Собек.

Мощные стены сверкают яркими синими зигзагами и красно-желтыми полосками. Колонны с капителями в форме огромных цветов папируса будто охраняют массивные ворота с медными заклепками. Итинеб сказал, что за ними скрывается тайный мир, где правит целая армия жрецов, а под их началом трудятся прачки, садовники, изготовители благовоний и париков, мясники, ткачи и люди, которые разводят крокодилов на священном озере.

Вдруг ворота распахнулись, и под приветственный рев толпы из них вышли жрецы с бритыми головами. Они играли на серебряных флейтах и трещотках из слоновой кости, вырезанных в форме изящных ладоней. За ними, покачиваясь, брели другие жрецы: они тащили колонны высотой в человеческий рост, сплошь обвитые цветами. Тут и фиолетовый паслен, и лотосы, голубые и белые, и зеленый папирус. Вслед за этими жрецами показались новые. На плечах они несли платформу из позолоченного дерева. На нее водрузили известняковую плиту, обвитую гирляндами из ивы. На этом постаменте возлежал сверкающий крокодил из зеленого камня. Вот он, Собек: Тот, Кто Управляет Разливами Реки.

На боге-крокодиле одеяние из белого льна, расшитого бирюзой и ляписом, а на шее у него золотой воротник. Над бородавчатым лбом красуется плюмаж из страусиных перьев, выкрашенных в зеленый. Широкий мускулистый хвост свешивается с края постамента, а когти крепко вцепились в его края. Такое чувство, будто Собек вот-вот сползет с него прямо на головы людей.

Собравшиеся один за другим вставали на колени. Гилас оказался у всех на виду. Только этого не хватало! Мальчик попятился и врезался в водоноса. Тот недовольно зыркнул на Гиласа.

Мальчик укрылся за пьедесталом одного из базальтовых соколов. А Пирры все не видно.

Вслед за богом-крокодилом вынесли новые колонны, увитые цветами. Процессию окутывали голубые облака дыма от благовоний. А потом Гилас увидел позолоченный паланкин с ручками-шестами.

Его несут рабы, такие же черные, как Кем. С паланкина свешиваются роскошные полотнища крашеного льна. Ткань подметает землю. А в тени алого навеса сидит толстый египтянин: воротник сверкает драгоценными камнями, волосы парика уложены в сложную прическу из косичек. Постукивая по своим нескольким подбородкам мухобойкой из черного дерева, он обводит взглядом толпу.

– Керашер, – вполголоса произнес кто-то из зрителей.

У Гиласа замерло сердце. Небетку говорил, что по приказанию Перао Воронам помогает искать кинжал некий Керашер. А если он здесь, то и они тоже.

Между тем вынесли еще один паланкин. В нем сидит хорошенькая девочка. Кто это – дочь Керашера? Сестра? В ее темные волосы вплетены фиолетовые перья камышницы. Она потихоньку бранит другую девочку, маленькую. На ребенке нет ничего, кроме венка из маков. Малышка явно скучает. Вдруг она выпрыгнула из паланкина и скрылась в толпе.

В этот момент Гилас заметил на противоположной стороне Пирру. Девочка его не видела – она глядела в другую сторону.