Грёзы принцессы Цзюлин

Цзюнь Цзюлин поднялась, опираясь на руку принцессы Цзюли, и расстегнула браслет, который она носила на руке.

Она поднялась слишком быстро, и на мгновение у нее закружилась голова.

Принцесса Цзюли снова поддержала ее за руку.

Цзюнь Цзюлин устойчиво встала на ноги и приложила ладонь ко лбу.

– Простите, принцесса, я заснула, – неловко извинилась она.

– Ты дежурила здесь целые сутки, – сказала принцесса.

Значит, ее не винят за то, что она уснула.

Как все принцессы и знатные особы, она была немногословна.

Открыто заявлять о прощении или обиде считалось бы недостойным поведением.

Раньше ей не нравились эти правила, и Цзюлин всегда спорила с сестрой.

Теперь эти фразы казались ей невероятно душевными.

Юная госпожа Цзюнь улыбнулась и повернулась, чтобы взглянуть на Хуай-вана.

Принцесса Цзюли не стала бы беспокоить ее без причины. Она не стала бы обвинять врача в том, что тот уснул. Вероятно, дело было в Хуай-ване.

Хуай-ван все еще не приходил в сознание, но казалось, что сон его стал спокойней, чем раньше.

Цзюлин поспешно положила руку ему на лоб.

– Кажется, температура спала, – сказала принцесса Цзюли.

Тебе не кажется.

Цзюнь Цзюлин пощупала пульс. Ее улыбка немного померкла, она не удержалась и склонилась к лицу Хуай-вана.

Малыш, ты наконец-то справился с самым сложным этапом болезни.

– Температура спала? – раздался позади голос Лу Юньци, немного охрипший из-за того, что долго не спал.

Юная госпожа Цзюнь выпрямилась. Принцесса Цзюли отвела от нее взгляд и посмотрела на Хуай-вана.

– Да.

– Значит, он поправится? – спросил Лу Юньци.

Цзюнь Цзюлин ничего не ответила и лишь открыла аптечку.

Лу Юньци взглянул туда же. Эта аптечка не походила на те, которыми обычно пользовались врачи. Она была хитро сконструирована, с множеством маленьких ячеек, открывающихся при определенном нажатии. В одной из них находился фарфоровый флакон.

Эта аптечка была так искусно сделана, что посторонние не смогли бы ее вскрыть.

Юная госпожа Цзюнь не приняла во внимание то, что Лу Юньци заглянул туда. Она достала из флакона пилюлю, разломала ее и дала Хуай-вану. Принцесса Цзюли уже принесла воду и помогла Цзюнь Цзюлин дать лекарство.

– Действительно, ему уже лучше, раз он сам может проглотить пилюлю, – заметила принцесса Цзюли, сохраняя спокойствие. Ее лицо оставалось невозмутимым.

– Он еще не полностью выздоровел, но теперь его жизни больше ничего не угрожает, – уточнила юная госпожа Цзюнь. – Проснется через некоторое время.

После этого она взяла свою аптечку.

– Пойду снова приготовлю лекарства.

* * *

Вести о выздоровлении Хуай-вана распространились очень быстро.

Лица придворных лекарей стали серьезными.

– Снижение температуры не означает полное исцеление, – заявляли они.

Однако через три дня, когда стало известно, что Хуай-ван пришел в себя, врачи были в полном недоумении.

Неужели действительно выздоровел? Прошло лишь чуть больше недели.

– Ваше высочество?

Юная госпожа Цзюнь помахала рукой перед лицом Хуай-вана.

– Вы хорошо видите?

Хуай-ван перевел взгляд, но не на ее руку, а на нее саму.

– Ты кто? – спросил он слабым, едва уловимым голосом.

Цзюнь Цзюлин, радуясь и печалясь одновременно, не удержалась и дотронулась до его щеки.

– Это юная госпожа Цзюнь, врач, которая тебя вылечила, – сказала принцесса Цзюли, поглаживая Хуай-вана по лбу.

Юная госпожа Цзюнь вновь обрела спокойствие. Да, она врач и должна вести себя подобающе, а не выражать сестринскую любовь, как принцесса Цзюли.

Хуай-ван больше не смотрел на нее, он перевел взгляд на принцессу.

– Сестра, – произнес он так, словно вот-вот заплачет. – Мне снилось, что ты и… ты была рядом со мной…

Сказал «ты и…». Он замолчал, словно споткнулся, как маленький ребенок. Цзюлин вздрогнула, услышав это.

Она догадалась, что он имел в виду другую сестру.

Принцесса, казалось, этого не заметила, продолжив ласково гладить его.

– Не бойся. Сестричка здесь.

Не улыбаясь и не плача от радости, брат и сестра, казалось, не замечали ничего вокруг. Они продолжали крепко держаться друг за друга, словно ничего не произошло. Хуай-ван чувствовал себя так, будто только что очнулся от кошмарного сна, а сестра нежно утешала его.

Узнав о его пробуждении, придворные поспешили к нему. Когда они попросили ее передать обеспокоенность императора, императрицы и вдовствующей императрицы о состоянии принца, юная госпожа Цзюнь посоветовала им покинуть покои Хуай-вана.

– Хоть Его высочество и очнулся, он еще может быть заразным, лучше подождать, – сказала она.

Этот аргумент заставил евнухов моментально развернуться и уйти.

С каждым днем Хуай-вану становилось все лучше. Когда он пришел в себя, стало гораздо проще давать ему лекарства.

Когда наступил декабрь, мальчик уже мог делать несколько шагов. Принцесса Цзюли сидела у его кровати и с улыбкой наблюдала за его успехами.

– Сестра, я проголодался, – сказал он, держась за ее руку.