Грёзы принцессы Цзюлин

Фан Цзиньсю протерла лоб платком, затем вынула из тележки фляжку [26] с водой, чтобы смочить пересохшее горло.

Кто-то остановился рядом, источая тонкий аромат.

– Это совсем не дело, все эти леденцы одинаковые. Как странно и скучно, – раздался слегка придирчивый женский голос. Рука потянулась к леденцам. На солнце ослепительно блеснул золотой браслет, украшенный нефритом.

Фан Цзиньсю закатила глаза.

– Не трогай, если не покупаешь.

Фан Юйсю повернулась и взглянула на нее.

– Так ты обращаешься с гостями? – спросила она. – Порадуй меня, и я скуплю всю тележку. Сегодня ты разбогатеешь.

Фан Цзиньсю скривила губы:

– Ты что, от безделья собралась все леденцы слопать?

Фан Юйсю подняла взгляд на сестру.

– Ты остановилась прямо возле моих дверей, – ответила она.

Фан Цзиньсю оглянулась и увидела ворота Дэшэнчана. Она невольно улыбнулась.

Изначально девушка старалась избегать мест, где располагался Дэшэнчан и дом семьи Фан. Однако теперь ее это вовсе не волновало.

– Я хочу леденец, – сказал работник, выбежавший наружу, и протянул деньги.

Фан Цзиньсю проворно приняла плату и передала ему леденец. Радостный покупатель умчался обратно.

– Но я серьезно, – продолжила Фан Юйсю. – Леденцы всегда одинаковые, в них нет чего-то нового и интересного.

– Что в них может быть интересного? Леденец всегда остается леденцом, – сказала Фан Цзиньсю.

– Ты собралась так дальше вести торговлю? – нахмурилась Фан Юйсю. – Вспомни, чему тебя учили. Измени внешний вид, добавь более качественные ингредиенты. Это всегда привлекает людей.

– Попусту болтаешь. Внешний вид некоторых товаров и правда можно улучшить, но леденцы покупают только дети. Доходы малы. Время и средства, потраченные на обучение, не окупятся.

Фан Юйсю улыбнулась и промолвила:

– Слишком много болтаешь, скажи просто одно слово: «У меня нет денег».

Фан Цзиньсю уставилась на нее.

– Это уже четыре слова!

Фан Юйсю прикрыла рот рукой и захихикала.

– Эй, Цзиньсю, а давай я вложу деньги, а ты будешь отдавать мне часть прибыли? – предложила она.

Фан Цзиньсю, достаточно отдохнув, поставила флягу на место и толкнула телегу.

– Не нужно, такая торговля не требует дополнительных вложений. Не дергай меня из-за моего маленького дела.

Фан Юйсю схватила ее.

– А если я предложу нечто более крупное?

Более крупное торговое дело?

Фан Цзиньсю посмотрела на нее, и Фан Юйсю протянула письмо:

– Письмо тебе от Цзюнь Чжэньчжэнь.

Цзюнь Чжэньчжэнь?

Фан Цзиньсю немного заколебалась.

– Полагаю, вы с ней не особо ладите, – сказала Фан Юйсю. – Вы часто нарывались на какие-то неприятности. Если она предложит тебе что-то, дважды подумай, прежде чем соглашаться.

После ее слов Фан Цзиньсю схватила письмо, сунула его за пазуху и толкнула тележку, чтобы вернуться к торговле.

Фан Юйсю смотрела ей вслед и улыбалась.

– Отпустишь ее в столицу? – с некоторым беспокойством спросила Фан Юньсю, выйдя наружу.

– Третья сестра уже смирилась со всем и отпустила прошлое, – ответила Фан Юйсю. – Она способна на большее. Нельзя ей всю жизнь торчать в Янчэне и продавать леденцы.

– Что Чжэньчжэнь задумала? – спросила Фан Юньсю.

Цзюнь Чжэньчжэнь каждый месяц писала письма, и Фан Юньсю читала их все. Благодаря столичному Дэшэнчану она также была в курсе дел, которые касались ее лечебницы. Фан Юньсю поняла лишь то, что держать свою лечебницу там не так-то просто, и ничего более.

– Знаешь старшего монаха Нянь Чжи? – спросила Фан Юйсю.

Фан Юньсю улыбнулась. Во всем Шаньси не нашлось бы человека, который не знал монаха Нянь Чжи.

Нянь Чжи – самый знаменитый старший монах в Янчэне. Он прекрасно разбирался в буддизме, а окружали его только благочестивые люди. Даже высокопоставленные чиновники из Шаньси часто навещали его, чтобы послушать его наставления и выразить глубокое уважение.

– Далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить наш случай, когда во время задержания Сун Юньпина бабушка спровадила брата и Цзюнь Чжэньчжэнь, объяснив свой поступок словами монаха Нянь Чжи о необходимости разлучить отца с будущим ребеном для снятия проклятия, – напомнила Фан Юйсю, держа Фан Юньсю за руку, и направилась к Дэшэнчану.

Работники лавки с почтением поклонились им.

– Сун Юньпин даже не поставил под сомнение эти слова, – продолжила Фан Юйсю. – Почему?

– Потому что это говорил монах Нянь Чжи. У него большой авторитет, его слова имеют вес, – сказала Фан Юйсю.

Фан Юйсю кивнула:

– Да уж. Так просто, но в то же время немыслимо. Быть похожим на монаха Няньчжи – задача не из легких.

Однако это была опасная авантюра.

Сун Юньпин разработал свой план заранее и тщательно его продумал. Если бы он узнал, что Цзюнь Чжэньчжэнь и Фан Чэнъюй покинули Янчэн, то сразу бы понял, что происходит что-то странное. Но как это часто бывает, слова монаха Нянь Чжи заставили его расслабиться и потерять бдительность.

Именно из-за этой ошибки все пошло не по плану.

Пожалуй, эта ситуация прекрасно олицетворяет пословицу: муравьиный ход может погубить огромную дамбу.

– Значит, она хочет стать кем-то вроде монаха Нянь Чжи? – спросила Фан Юньсю.