Граф Монте Кристо 2 часть

'Thousand and One Nights.' The sultans and viziers who rule over society there, and who constitute what in France we call the government, are really Haroun-al-Raschids and Giaffars, who not only pardon a poisoner, but even make him a prime minister, if his crime has been an ingenious one, and who, under such circumstances, have the whole story written in letters of gold, to divert their hours of idleness and ennui."	Так, значит, действительно существуют Багдад и Бассора, описанные Галланом?[44] Значит, те султаны и визири, которые управляют этим обществом и представляют то, что во Франции называется правительством, действительно Харун-аль-Рашиды и Джаффары: они не только прощают отравителя, но и делают его первым министром, если его преступление было хитро и искусно, и приказывают вырезать историю этого преступления золотыми буквами, чтобы забавляться ею в часы скуки?
"By no means, madame; the fanciful exists no longer in the East. There, disguised under other names, and concealed under other costumes, are police agents, magistrates, attorneys-general, and bailiffs.	- Нет, сударыня, время необычайного миновало даже на Востоке; и там, под другими названиями и в другой одежде, тоже существуют полицейские комиссары, следователи, королевские прокуроры и эксперты.
They hang, behead, and impale their criminals in the most agreeable possible manner; but some of these, like clever rogues, have contrived to escape human justice, and succeed in their fraudulent enterprises by cunning stratagems.	Там превосходно умеют вешать, обезглавливать и сажать на кол преступников; но эти последние, ловкие обманщики, умеют уйти от людского правосудия и обеспечить успех своим хитроумным планам.
Amongst us a simpleton, possessed by the demon of hate or cupidity, who has an enemy to destroy, or some near relation to dispose of, goes straight to the grocer's or druggist's, gives a false name, which leads more easily to his detection than his real one, and under the pretext that the rats prevent him from sleeping, purchases five or six grammes of arsenic-if he is really a cunning fellow, he goes to five or six different druggists or grocers, and thereby becomes only five or six times more easily traced;-then, when he has acquired his specific, he administers duly to his enemy, or near kinsman, a dose of arsenic which would make a mammoth or mastodon burst, and which, without rhyme or reason, makes his victim utter groans which alarm the entire neighborhood.	У нас глупец, обуреваемый демоном ненависти или алчности, желая покончить с врагом или умертвить престарелого родственника, отправляется к аптекарю, называет себя вымышленным именем, по которому его еще легче находят, чем если бы он назвал настоящее имя, и, под тем предлогом, что крысы не дают ему спать, покупает пять-шесть граммов мышьяку; если он очень предусмотрителен, он заходит к пяти или шести аптекарям, что в пять или шесть раз облегчает возможность его найти. Достав нужное средство, он дает своему врагу или престарелому родственнику такую дозу мышьяку, которая уложила бы на месте мамонта или мастодонта и от которой жертва, без всякой видимой причины, начинает испускать такие вопли, что вся улица приходит в волнение.
Then arrive a crowd of policemen and constables. They fetch a doctor, who opens the dead body, and collects from the entrails and stomach a quantity of arsenic in a spoon.	Тогда налетает туча полицейских и жандармов, посылают за врачом, который вскрывает покойника и ложками извлекает из его желудка и кишок мышьяк.
Next day a hundred newspapers relate the fact, with the names of the victim and the murderer.	На следующий день в ста газетах появляется рассказ о происшествии с именами жертвы и убийцы.
The same evening the grocer or grocers, druggist or druggists, come and say,	Вечером аптекарь или аптекари являются сообщить: