Граф Монте Кристо 2 часть

"You, madame, remained under the arbor; do you not remember, that while you were seated on a stone bench, and while, as I told you, Mademoiselle de Villefort and your young son were absent, you conversed for a considerable time with somebody?"	- Вы, сударыня, остались сидеть в виноградной беседке. Неужели вы не помните, что вы сидели на каменной скамье и, пока вашей дочери и сына, как я сказал, не было, довольно долго с кем-то разговаривали?
"Yes, in truth, yes," answered the young lady, turning very red, "I do remember conversing with a person wrapped in a long woollen mantle; he was a medical man, I think."	- Да, правда, - сказала г-жа де Вильфор, краснея, -я припоминаю, это был человек в длинном шерстяном плаще... доктор, кажется.
"Precisely so, madame; this man was myself; for a fortnight I had been at that hotel, during which period I had cured my valet de chambre of a fever, and my landlord of the jaundice, so that I really acquired a reputation as a skilful physician.	- Совершенно верно. Этот человек был я; я жил в этой гостинице уже недели две; я вылечил моего камердинера от лихорадки, а хозяина гостиницы от желтухи, так что меня принимали за знаменитого доктора.
We discoursed a long time, madame, on different subjects; of Perugino, of Raffaelle, of manners, customs, of the famous aquatofana, of which they had told you, I think you said, that certain individuals in Perugia had preserved the secret."	Мы довольно долго беседовали с вами на разные темы: о Перуджино, о Рафаэле, о нравах, о костюмах, о пресловутой аква-тофана, секретом которой, как вам говорили, еще владеет некто в Перудже.
"Yes, true," replied Madame de Villefort, somewhat uneasily, "I remember now."	- Да, да, - быстро и с некоторым беспокойством сказала г-жа Вильфор, - я припоминаю.
"I do not recollect now all the various subjects of which we discoursed, madame," continued the count with perfect calmness; "but I perfectly remember that, falling into the error which others had entertained respecting me, you consulted me as to the health of Mademoiselle de Villefort."	- Я уже подробно не помню ваших слов, -продолжал совершенно спокойно граф, - но я отлично помню, что, разделяя на мой счет всеобщее заблуждение, вы советовались со мной относительно здоровья мадемуазель де Вильфор.
"Yes, really, sir, you were in fact a medical man," said Madame de Villefort, "since you had cured the sick."	- Но вы ведь действительно были врачом, раз вы вылечили нескольких больных, - сказала г-жа де Вильфор.
"Moliere or Beaumarchais would reply to you, madame, that it was precisely because I was not, that I had cured my patients; for myself, I am content to say to you that I have studied chemistry and the natural sciences somewhat deeply, but still only as an amateur, you understand. "-At this moment the clock struck six.	- Мольер и Бомарше ответили бы вам, что это именно потому, что я им не был, - не я вылечил своих больных, а просто они выздоровели; сам я могу только сказать вам, что я довольно основательно занимался химией и естественными науками, но лишь как любитель, вы понимаете... В это время часы пробили шесть.
"It is six o'clock," said Madame de Villefort, evidently agitated. "Valentine, will you not go and see if your grandpapa will have his dinner?"	- Уже шесть часов, - сказала, по-видимому, очень взволнованная г-жа де Вильфор, - может быть, вы пойдете узнать, Валентина, не желает ли ваш дедушка обедать?
Valentine rose, and saluting the count, left the apartment without speaking.	Валентина встала и, поклонившись графу, молча вышла из комнаты.
"Oh, madame," said the count, when Valentine had left the room, "was it on my account that you sent Mademoiselle de Villefort away?"	- Боже мой, сударыня, неужели это из-за меня вы отослали мадемуазель де Вильфор? - спросил граф, когда Валентина вышла.
"By no means," replied the young lady quickly; "but this is the hour when we usually give M. Noirtier the unwelcome meal that sustains his pitiful existence.	- Нисколько, граф, - поспешно ответила молодая женщина, - но в это время мы кормим господина Нуартье тем скудным обедом, который поддерживает его жалкое существование.