Граф Монте Кристо 2 часть

Julie, suitably dressed, and her hair arranged (she had accomplished this feat in less than ten minutes), received the count on his entrance.	На пороге, приветствуя графа, стояла Жюли, должным образом одетая и кокетливо причесанная (она ухитрилась потратить на это не более десяти минут!)
The songs of the birds were heard in an aviary hard by, and the branches of laburnums and rose acacias formed an exquisite framework to the blue velvet curtains. Everything in this charming retreat, from the warble of the birds to the smile of the mistress, breathed tranquillity and repose.	В вольере весело щебетали птицы; ветви ракитника и розовой акации с их цветущими гроздьями заглядывали в окно из-за синих бархатных драпировок, в этом очаровательном уголке все дышало миром - от песни птиц до улыбки хозяев.
The count had felt the influence of this happiness from the moment he entered the house, and he remained silent and pensive, forgetting that he was expected to renew the conversation, which had ceased after the first salutations had been exchanged.	Едва войдя в этот дом, граф почувствовал, что и его коснулось счастье этих людей; он оставался безмолвным и задумчивым, забывая, что ему надлежит вернуться к беседе, прервавшейся после первых приветствий.
The silence became almost painful when, by a violent effort, tearing himself from his pleasing reverie-"Madame," said he at length,	Вдруг он заметил воцарившееся неловкое молчание и с усилием оторвался от своих грез. -Сударыня, - сказал он наконец, - простите мне мое волнение.
"I pray you to excuse my emotion, which must astonish you who are only accustomed to the happiness I meet here; but contentment is so new a sight to me, that I could never be weary of looking at yourself and your husband."	Оно, вероятно, показалось вам странным - вы привыкли к этому покою и счастью, но для меня так ново видеть довольное лицо, что я не могу оторвать глаз от вас и вашего супруга.
"We are very happy, monsieur," replied Julie; "but we have also known unhappiness, and few have ever undergone more bitter sufferings than ourselves."	- Мы действительно очень счастливы, - сказала Жюли, - но нам пришлось очень долго страдать, и мало кто заплатил так дорого за свое счастье.
The Count's features displayed an expression of the most intense curiosity.	На лице графа отразилось любопытство.
"Oh, all this is a family history, as Chateau-Renaud told you the other day," observed Maximilian. "This humble picture would have but little interest for you, accustomed as you are to behold the pleasures and the misfortunes of the wealthy and industrious; but such as we are, we have experienced bitter sorrows."	- Это длинная семейная история, как вам уже говорил Шато-Рено, - сказал Максимилиан. - Вы, граф, привыкли видеть большие катастрофы и величественные радости, для вас мало интересна эта домашняя картина. Но Жюли права: мы перенесли немало страданий, хоть они и ограничивались узкой рамкой семьи...
"And God has poured balm into your wounds, as he does into those of all who are in affliction?" said Monte Cristo inquiringly.	- И бог, как всегда, послал вам утешение в страданиях? - спросил Монте-Кристо.
"Yes, count," returned Julie, "we may indeed say he has, for he has done for us what he grants only to his chosen; he sent us one of his angels."	- Да, граф, - отвечала Жюли, - мы должны это признать, потому что он поступил с нами, как со своими избранниками: он послал нам своего ангела.
The count's cheeks became scarlet, and he coughed, in order to have an excuse for putting his handkerchief to his mouth.	Краска залила лицо графа, и, чтобы скрыть свое волнение, он закашлялся и поднес к губам платок.