Горячие сердца

Из шести летчиков, в числе которых прибыл Гастелло. Тупиков отобрал двоих для обучения полетам на командирском сиденье. А Гастелло продолжал летать на правом сиденье. Однако это не обескураживало Николая. Он методически, старательно, день за днем вникал во все мелочи сложного хозяйства большого корабля и старался усвоить все тонкости его пилотирования.

Двое пилотов, выбранных Тупиковым для «вывозки» в первую очередь, скоро закончили вывозные полеты. Сияя от гордости, они пересели за левое управление.

При этой небольшой церемонии присутствовал, разумеется, и Гастелло. На его лице нельзя было прочесть признаков обиды.

Такое самообладание вызвало сочувствие Тупикова, который еще не объявил приговора обладателю «хлипкой фигурки».

Тупиков решил на деле показать Гастелло его непригодность к роли командира корабля и, может быть, летчика-«тебиста» вообще. Он приказал Николаю приготовиться к полетам с ним.

День стоял солнечный, жаркий. Работа у раскаленных металлических кораблей, особенно внутри корпуса, была мучительно тяжелой. Тупиков решил перед обедом вывезти свой личный состав на Дон, дать ему возможность побыть на свежем воздухе, покупаться.

Летчики, механики, стрелки, радисты, техники — почти все молодежь — усеяли золотистый береговой песок. Одни загорали, другие бегали, боролись, барахтались в воде, плавали наперегонки.

Капитан Туциков шел бережком, с удовольствием поглядывая на крепкие, загорелые тела молодых летчиков. Было весело видеть игру мышц под темной блестящей кожей, уверенные, сильные движения, ловкость. Душа командира радовалась здоровью и молодой жизнерадостности подчиненных.

Вдруг взгляд капитана остановился на особенно ловкой и сильной фигуре.

Тупиков с удивлением смотрел на небольшое, но очень пропорционально и красиво сложенное тело Николая. Оно было сухое, отлично тренированное. Не замечая капитана, Гастелло показывал кружку собравшихся вокруг него товарищей упражнения, далеко выходящие за пределы норм ГТО. Николай подошел к торчавшему из песка колу, на котором были, повидимому, когда-то укреплены мостки для стирки, оперся на кол правой рукой и легко сделал стойку. Потом проделал два или три выжима и, заменив правую руку левой, повторил то же самое.

Товарищи зааплодировали.

Тупиков не удержался и сказал:

— Из вас, Гастелло, вышел бы неплохой акробат.

Он думал, что говорит приятное Николаю, но тот посмотрел ему в глаза и уверенно отчеканил:.

— Полагаю, товарищ капитан, что акробат из меня вышел бы даже отличный, но... я предпочитаю стать отличным летчиком.

Это были, пожалуй, первые и последние слова с оттенком нескромности, которые кто-либо от него слышал. Но Тупиков готов был простить ему это. Туников понял, что Гастелло угадывает его нерасположение к нему, как к летчику. Может быть, даже догадывается о намерении капитана списать Николая. Тупиков не нашелся, что ответить. Этот случай разбил мнение Тупикова о том, что Гастелло физически непригоден к управлению тяжелым кораблем. А замечание Николая показало, что он вовсе уж не такой тихоня, каким кажется, и в случае надобности сможет постоять за себя. Это тоже понравилось командиру. На следующий день, уйдя с Гастелло в первый совместный полет, Тупиков окончательно убедился в ошибочности своих первых впечатлений. Он нарочно с первого же полета пробыл в воздухе десять часов. Гастелло не обнаруживал признаков утомления и легко вел корабль.

В следующий полет корабль стало очень сильно болтать, и Тупиков взялся было за управление, но убедился, что Гастелло с правого сиденья отлично справляется с машиной и без него. При подходе к аэродрому болтанка перешла уже в настоящую трепку, но и тут помощь командира оказалась излишней. Гастелло самостоятельно подвел корабль и очень точно посадил его.

— Трудновато? — спросил Тупиков.

— Справиться можно, — скромно ответил Гастелло.

Мысленно Тупиков сказал: «И ты справишься», но вслух только заметил:

— Посмотрим.

Чувство недоверия к молодому летчику начало сменяться в нем симпатией.

Совершив с Гастелло еще несколько поверочных полетов, Тупиков, наконец, сказал:

— Завтра пойдете на левое сиденье.

Можно было подумать, что Николай ни минуты не сомневался в том, что именно это Тупиков и скажет. Он коротко ответил:

— Есть.

Приложив пальцы к пилотке, четко, по уставу, повернулся и ушел. На лице его Тупиков не прочел ничего.

Гастелло на следующий день занял новое место — свое первое командирское место.

Тупиков внимательно наблюдал за молодым летчиком. Придирчиво контролировал каждое движение. Придраться было не к чему.

Когда вылезли из машины, Тупиков ждал, что Гастелло задаст обычный для всех летчиков взволнованный вопрос: «Ну как, товарищ командир?»

Но ничего похожего не произошло с Николаем. Он ждал, когда заговорит командир.

Тупиков хотел было отпустить его, так ничего ему и не сказав, но не выдержал и протянул руку:

— Поздравляю: вы командир корабля.

Гастелло молча отдал честь.