Читаем Функционирование языка как средства идеологического воздействия полностью

«La casse de lʼemploi et lʼabandon de Billancourt sont un crime» (lʼHimanité. 1986. 11 juillet).

Степень эмоциональности таких лозунгов довольно низкая, а оценочность – рационального характера. Вне контекста непосредственного использования в ходе демонстраций они имеют форму простых сентенций благодаря выраженности полной грамматической структуры и содержащемуся в них широкому социальному обобщению. Ситуативный контекст превращает их в требования или действенные политические оценки.

Сопоставление и противопоставление классовых позиций правящей верхушки и трудящихся масс – частое средство в языке плакатов, так как позволяет адресату более осознанно выбрать свою позицию и способствует более широкому вовлечению трудящихся масс в борьбу.

«Le patronat joue lʼanti-France, nous relevons le défi de lʼemploi et de la production nationale» (lʼHumanité. 1986. 24 juillet);

«Madelin, Léotard, Seaglia (maire UDF de la Seyne, absent pour cause de vacances), la droite liquide la navale, avec les communistes ressemblement pour garder nos activités maritimes» (lʼHumanité. 1986. 27 juillet).

Интересно в идеологическом плане построение плаката в форме риторического вопроса:

«Disneyland et lʼagriculture, quʼen fait-on?» (lʼHumanité. 1986. 11 juillet).

Сопоставление взаимоисключающих явлений (Disneyland, agriculture) с последующим вопросом, предназначенным широкому адресату, заставляет каждого задуматься, стимулирует социальную активность.

Рифмованность формы – частое явление транспарантных текстов – воздействует прежде всего на эмоциональную сферу

«Fête des Pèren, fête des Mères, faites des bébé, mais ne faites pas la guerrre» (lʼHumanite. 1986. 16.6).

Омофоны (сущ. fête и 2-е л. мн.ч. глагола faire) создают особую звуковую игру, делая плакат запоминающимся, легко достигающим сознания адресата, т.е. таким образом реализуются его прагматические цели.

Ритм и рифмованность, приближающие лозунги к стихотворной строке, особенно характерны для их устных вариантов, например:

«Non, non à la liquidation, oui, oui à la construction» (lʼHumanité. 1986. 24 juillet)

– протест против закрытия судостроительных верфей в Дюнкерке и других городах. Повторы, параллельность грамматических структур обеих частей лозунга, рифмованность концовок делают его особо выразительным.

Импровизированное четверостишье:

«Avec de bon salairesLʼéconomie pred lʼair.Les salaires à zéroLʼéconomie pred lʼeau»(lʼHumanité. 1986. 13 juin)

отличается этими же признаками (повторы, параллельность грамматических структур, рифмованность). Следует отметить также отсутствие глаголов в первых строках каждого двустишья и устойчивые выражения с глаголом prendre. Метафорическое переосмысление выражений prendre lʼair и prendre lʼeau способствует большей выразительности этого лозунга, усиливая его идейную направленность

К устной форме непосредственного общения приближаются и плакаты, содержащие протест социального характера или призыв:

«Non à lʼéclatement de Gentilly!» (lʼHumanité. 1986. 5 juillet);

«Non au Trucage électoral. Respect de la démocratie et du suffrage universel» (lʼHumanité. 1986. 24 juillet);

«Non au charcutage de Saint-Denis» (lʼHumanité. 1986.13 juin);

«Mon au licenciements» (lʼHumanlté. 1986. 10).

Эти лозунги по своей направленности сфокусированы на адресанте и допускают дополнение «Nous disons non à…». В таком случае глагол dire ещё в большей мере приближает их к перформативам. Соответственно повышается эмоциональность этого гида текста, возрастает степень его опоры на пресуппозиции социального характера. В результате усиливается его роль инструмента классовой идеологической борьбы.

Ярко воспринимается эмоциональность такого лозунга, выдвинутого молодыми коммунистами Франции:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки