Функционирование языка как средства идеологического воздействия

Упор делается на эмоции, в частности на чувство сострадания, которое не позволяет пройти мимо словосочетаний типа «человек, которого предали», «крик отчаяния». Весь текст статьи строится по названным выше закономерностям: есть универсальная проблема – предательство, вызывающее протест у всякого честного человека; есть герой, страдающий за свои убеждения; названо Зло, кроющееся в самой системе социализма, и, наконец, есть благодетель, в данном случае идеал, к которому надо стремиться. Основная цель статьи – манипулирование чувствами человека (здесь – сопереживанием), который не может пройти мимо несправедливости и в конечном итоге станет на сторону угнетенного, будет бороться вместе с ним. Сконструированная «атмосфера» текста, сотканная из разнообразных лингвистических средств, позволяет ненавязчиво, а следовательно, очень основательно, внушить читателю следующее:

– Минковский принадлежал к левым – его предали, он разочаровался;

– проблема Минковского не частная – это общая проблема социализма;

– Минковский – хороший; вот он не предает своих бывших соратников, не разоблачает их, он только высказывает опасение, что отступничество от идеалов социализма – процесс необратимый;

– идеал, к которому надо стремиться, – Америка. Только там можно найти обратное тому, что предлагают и проповедуют социалисты: свободу, компетентное решение вопросов и многое другое.

Как не посочувствовать «бедному» Минковскому? Его образ – образ обычного человека – вырастает до размеров мученика. Он не бичует социализм, не изобличает его, как делал в свое время Л. Шварц, он просто жалуется на свою судьбу, а о своей приверженность социализму говорит, как о трагедии ушедшей любви, и, более того, обеспокоен дальнейшей исторической судьбой социалистической теории:

Jʼai bien peur que ce processus de désertification du socialisme soit irrémédiable. (LʼHumanité. 1985.)

·

В следующем примере основная информация подается еще более замаскированно, тогда как фон её – преднамеренно выпукло. Мы вновь встречаемся с попыткой психологического воздействия на читателя. Это приглашение разделить вместе общую радость – освобождение из тюремного заключения французского журналиста Абушара. Заголовок, набранный крупным шрифтом, определяет в известной мере архитектонику и ритм текста статьи:

Abouchar:

libération

imminente (Le Monde. 1985.)

Выше этого заголовка и как будто без претензий на особое внимание – «шапка»:

Le Soviétique Ponomarev

lʼannonce à Claude Estier (Le Monde. 1985.)

В корреспонденции речь идет об освобождении французского журналиста Ж. Абушара, приговоренного 20 октября 1984 г. к 18 годам тюремного заключения. В статье не упоминаются ни причина, ни мотивы этого приговора, что преднамеренно дезориентирует читателя и искажает суть дела.

Автор исподволь, но очень настойчиво убеждает нас: решение афганских вопросов зависит, прежде всего, от Советского Союза. Эта мысль пронизывает весь текст. В первом абзаце говорится о том, что сообщение об освобождении Абушара получено от члена Политбюро ЦК КПСС Б. Пономарева. Далее выделено: позже, во второй половине дня эта информация была подтверждена Бабраком Кармалем. Сильного акцента на разницу во времени получения этих известий еще не делается, дабы с первых строк не насторожить читателя. Постепенно сообщение приобретает более выраженную негативную окраску. Несколько раз подчеркивается, что информация исходит от представителя Советского Союза, настойчиво повторяется ими Б. Пономарева, который, по словам журналиста, не просто сообщает об освобождении Абушара, но заверяет всех в его скором освобождении.

Здесь налицо традиции политического дискурса: открыто обличать Зло и его носителя, хотя делается это весьма осторожно – эксплицитно Зло не разоблачается. Однако, подчеркивая атмосферу всеобщего ликования в Национальной Ассамблее Франции по поводу освобождения Абушара, автор тем самым провозглашает победу Добра над Злом, торжество справедливости, проявление гуманизма.