Эльф из Преисподней

— Город контрастов, — сказала Лютиэна, — грязный, и шумный, и какой-то спёртый. Но местами, — она огляделась, росчерком обвела в воздухе купол далёкого храма, — местами как жемчужина, которую наконец-то вытащили из неказистой раковины.

Эльфийка по-прежнему носила мужскую одежду, и на неё оглядывались. Куда чаще с одобрением, чем с негодованием. В меня летели тонкие шпильки зависти. Я походя собирал их — капля в море, но приятно.

Поддавшись порыву, я приобнял Лютиэну и чмокнул в щёку. Цветочный аромат, ворвавшийся в ноздри, перебил петроградское амбре. Невинный жест даже по меркам отъявленных пуритан, но эльфийка вскинулась и залепила мне щелбан. На людях Лютиэна разводить нежности не любила.

После моста мы выбрались к аллее, и идти стало куда приятнее. Возле деревьев устроились скамеечки, обычно забитые людьми. У конца аллеи я остановился. За аркой, что вела во дворы, ощущалось буйство эмоций. Ужас, боль, насмешка и предвкушение — это сочетание буквально потащило меня под арку. Я надёжно заглотил наживку.

— Ты куда? — озадачилась Лютиэна, но я не намеревался отчитываться перед вещью. Зашёл под арку, которая гулко подхватила шаги. Грубые голоса, что доносились из двора, смолкли на мгновение. Я осторожно выглянул.

Дома, подпиравшие один другой, образовывали подобие колодца, откуда был один выход — через арку. Здесь лежало царство затхлого воздуха, плесени на стенах и вечной полутени. Я поразился, как велик был контраст между солнечными мостовыми и неказистой изнанкой. Но, впрочем, редко когда задняя дверь могла похвастаться хотя бы половиной внимания, которое доставалось парадной.

В колодце было тесновато от набившихся туда оборванцев. Их предводитель, самый грязный и самоуверенный из всей компании, оскалился, показав подпорченные зубы.

— Жить надоело, парень?

Почему-то отморозки всегда выбирают в вожаки наиболее мерзких среди своих. Но даже с самыми примитивными жизненными формами стоило попробовать договориться. Хотя его следовало осадить: я не любил, когда мне грубили.

— Да вы продолжайте, я не мешать пришёл, — дружелюбно заверил я, — Только без угроз, а то я тебе твои же пальцы скормлю и выблевать заставлю.

Рожа хмыря скривилась, словно я уже приступил к исполнению обещания.

— Ну всё, каюк тебе.

Его комнатные собачонки подобрались, собираясь напасть, — но тут атмосферу разрядила подоспевшая Лютиэна. Точнее, подонки остановились, когда увидели шарик огня над её ладонью. Я вновь подивился тому, как магия работает на Земле. Мундос такой эффектностью похвастаться не мог. Потому, в общем-то, нас и призывали особо отчаявшиеся. На разрешённую магию Мундоса никакого здоровья смертным не напастись.

— Маг! — пискнул кто-то в задних рядах, и банду будто приморозило к месту.

— Как люди относятся к убийствам преступников? — спросил я у сестры.

— Правопорядком в Российской империи занимается сыскная служба, и она не любит, когда убивают не её сотрудники.

— А, значит, как и везде.

Государственная монополия на насилие — скучнейшее изобретение смертных.

Я посторонился, махнув рукой.

— Проваливайте, что с вас взять…

Я и не думал их спугивать, просто хотел оказаться поближе к источнику вкусных эмоций. Но тупость рода людского разрушила и их развлечение, и мои планы.

Первым пожелал смыться предводитель шайки. Когда он проходил мимо меня, то прошипел:

— Ты ещё пожалеешь…

Я глубоко вздохнул.

Я милостивый демон, в этом не могло быть сомнений.

Но какой демон спустит угрозы в свой адрес?

Мой кулак прилетел в подбородок главаря со смачным хрустом. Придурка отбросило к стене. Не давая ему прийти в себя, я врезал в живот, а когда дурак согнулся, то добавил по спине. Со свистящим хлюпаньем предводитель шпаны рухнул мне под ноги, и я немного попинал его. Пара ударов по лицу, пара по рёбрам — ничего серьёзного.

Что ж, я получил хоть какое-то удовольствие от клубящегося среди придурков страха. Слабая надежда замерцала в груди: может быть, кто-то решит вступиться за главного, присовокупит к страху злость или, может быть, решимость отомстить. Но, похоже, местная фауна была не в состоянии родить что-то достойное теперь, когда с неё сбили спесь.

— Заберите его и валите.

Шпана засуетилась, самые верные приспешники подхватили изувеченного главаря под руки и потащили к выходу из арки. Я повернулся к Лютиэне.

— Ты меня не остановила.

— Это же всего лишь человек, — отозвалась эльфийка, — Сколько там люди живут, шестьдесят лет? Немногим дольше мух. Убивать его ты не стал бы, а проучить — почему нет?

Ещё одно приятное отличие от Мундоса. Там эльфы считали себя защитниками всех рас и вечно лезли учить других, как им надо жить. Высокомерные остроухие, не видевшие ценности ни в ком, кроме сородичей, были отличным изменением.

— Спасибо… за помощь.

К нам приблизилась девушка в простой одежде. Судя по тому, что она улыбалась, ответ Лютиэны до неё не донёсся.

— Я шла на отбор, а тут эти ребята… я растерялась и не знала, что делать… — прошептала она.