Эльф из Преисподней

— Получилось что?

Лютиэна потянулась за спину и стряхнула лист.

— Призвать архидьявола. Ну, или какого ты там дьявола хотел призвать. Ты заключил с ним договор, да? Дриопа рассказывала, что ты ведёшь себя как одержимый. Но она не нашла следов внешнего влияния, и к тому же ты смог сказать спасибо. Значит, ты не одержим.

Я поскрёб затылок. Дебри земной логики поставили меня в тупик.

— Не одержим, так не одержим, — согласился я.

— Но это не мешало тебе задавать глупые вопросы и вести себя так, будто ты ничего не помнишь. А потом эта драка у портала… Ты заключил договор с дьяволом и отдал память в обмен на силу! — заключила Лютиэна.

Выглядела она крайне самодовольно. Я не стал портить ей праздник.

— Возможно. Но я этого не помню.

— Ещё бы! Только такому сумасброду, как ты, взбрело бы в голову подписывать контракт с Запредельем. Но, впрочем, это пошло тебе на пользу. Немножко. По крайней мере, ты перестал носиться с этими дурацкими пентаграммами.

Вообще-то, я собирался вскорости плотно засесть за изучение чернокнижия. Нужно было просто подыскать подходящую школу.

— Всё это расчудесно, но вернёмся к проклятию. Что оно собой представляет?

— Уже ничего, — пожала плечами сестра, — Мама с папой путешествовали по Земле — давно, ещё до Ночи Падающих Звёзд. Ну и чем-то обидели одну бабку-колдунью. Она их прокляла: объявила, что у них родится двойня, и если «брат не возлежит с сестрой своей или они возлежат с кем-то другим до совершеннолетия, то оба погибнут страшной смертию». Родители не обратили на неё внимания, а потом мама забеременела и родила двойню. Все, конечно, страшно обрадовались. У нас и один ребёнок — целый праздник, а тут сразу два. Папа помчался разыскивать колдунью, хотел притащить к нам, чтобы она прокляла всех знакомых, однако карга уже померла от старости. Вот и вся история.

— Так вот зачем ты за мной увязалась! — догадался я, — А я-то думал, что вдруг стал совершенно неотразим.

— Ну, оставалось всего всего ничего. За семь лет ты бы забился так глубоко, что я бы тебя ни за что не отыскала, если бы отпустила одного.

Лютиэна вдруг подёргала меня за ухо.

— Так что не зазнавайся, братец! Из нас двоих неотразима только я.

— Верю. Так это чувство, получается, было вызвано проклятием?

— Ты о возбуждении? Да нет, обычная эльфийская повадка. Такое случается после пережитого стресса, если дело касается жизни и смерти.

Видимо, природа позаботилась, чтобы низкую эльфийскую фертильность скомпенсировало большое количество попыток. Недавнее приключение с бандитами запустило в наших телах механизм, который приказал нам плодиться и размножаться.

— Не очень продуманная система, — отметил я, — мы же родственники.

— Ну и что? Маат'Лаэде вся эта ерунда с проблемами из-за кровосмешения не касается. И вообще, чем ближе по фамильному древу, тем чаще рождаются дети. Папа с мамой — двоюродные брат и сестра.

Это объясняло отсутствие какого-либо отторжения к инцесту у Лютиэны. Тем не менее кое-что следовало прояснить.

— Так, получается, ты со мной переспала, только чтобы избавиться от проклятия?

Щекотливое положение выходило. Если она заявит, что собирается обратно за Пелену, мне придётся её где-нибудь запереть. Она стала моей вещью, и терять её из-за того, что у вещи внезапно проснулась своя воля, я не собирался.

— Ну, тут вроде как весело. Повидать Землю — отличное приключение, как по мне. И если уж так совпало, что рядом будет вертеться непутёвый братец… так тому и быть, — В глазах Лютиэны заплясали смешинки.

Хоть она и была остра на язычок, исходящие от неё эмоции выдавали истинное положение дел. Ей нравилось быть со мной. Что двигало сестрой, меня не заботило, однако клетка для строптивой вещи откладывалась на неопределённый срок.

Приятно видеть, что и в другом мире у эльфов сильны родственные узы.

Эльфийка поднялась, ни капли не стесняясь наготы, наклонилась, чтобы подобрать расстеленную одежду.

— Дженни, можешь не прятаться! — крикнула она и стала одеваться в земные тряпки.

Мужская одежда выглядела на ней странно, но привлекательно. Рубаха оказалась слегка велика и натянулась на груди. Из-за этого даже после того, как она нацепила брюки, узкая полоска живота внизу осталась открытой. Лютиэна подёргала подол рубахи, но это ничего кардинально не изменило, и эльфийка смирилась.

С ветви спланировала пикси. Глаза она прикрывала ладонями. Стыдливость её жеста умалялась тем, что пальцы она расставила широко — и не дала себе труда зажмуриться.

Я поскрёб макушку, вспоминая, куда зашвырнул исподнее. Увидел его на верхушке ближайшего кустарника и, вытянувшись, подцепил кончиком указательного пальца. К счастью, не порвалось.

— Если вы думали, что я просидела рядом всё время, то вы сильно ошибаетесь! Я выяснила, куда нас занесло. Если идти в ту сторону, — пикси махнула рукой, — то выйдем к шоссе. Возле него баннер с картой. Мы возле Петергофа!

Мне название ничего не говорило, а Лютиэна задумчиво зашлёпала губами, повторяя:

— Петергоф, Петергоф, Петергоф… Это в честь Петрограда?