Эльф из Преисподней

— Это возле Петрограда, — сказала Дженни. В её голосе играла снисходительность, доступная лишь тем, кто изучил карту, к которой остальные доступа не имели, — Если идти по Петроградскому шоссе, то попадём в столицу. И если вы в настроении пробежаться, то можно успеть туда ещё до заката, вот так.

— Мы в России? Да ещё возле Петрограда? Отлично! Нас не выбросило на окраину цивилизации, куда-нибудь в американские прерии или в Африку, — объяснила мне сестра.

Я поверил ей на слово. Разбираться в географии Земли меня пока совершенно не тянуло.

Я отыскал в траве кольца перевоплощения, и мы с Лютиэной вновь натянули людские личины.

— Ну, побежали, — сказал я, — Постарайся не отстать слишком сильно.

— И вновь ты переоцениваешь себя, братец. Пока ты сидел затворником в своей лаборатории, я времени зря не теряла.

Я предпочёл доказать свои способности делом вместо пустой болтовни. Подхватил сумку с пожитками и рванул туда, куда показала Дженни.

В конечном счёте сестру я обогнал. Не потому что обладал выдающейся физической формой. Тело и впрямь нуждалось в тренировках.

Просто я мог не заботиться об усталости. Я гнал вперёд, невзирая на хрипящий протест лёгких. Игнорировал стоны мышц и скрип костей, готовых выпрыгнуть из мясного мешка. Все неприятные ощущения принял на себя Нани, а я наслаждался ветром в лицо и доселе невиданными пейзажами.

Земля была продвинутее Мундоса, это я понял сразу. Высились громадные коробки домов; тянулись к горизонту ровные полосы широких дорог, по которым мчались железные безлошадные повозки. А когда показалась плотная застройка Петрограда, я окончательно убедился в том, что людей тут живёт настоящая армада.

Я остановился у большой таблички с надписью «Петроград». Наш забег привлёк внимание, но не слишком большое. Прохожие спешили по своим делам, и им не было дела до двух подростков.

Всю дорогу Лютиэна дышала мне в спину. Когда я остановился, она едва не врезалась в меня. По лицу сестры градом катил пот. Да и я был мокрым, как выброшенный за борт моряк.

— Совсем забыл, мы спорили на что-то?

— Ага, на что спорили? — встряла фея.

Она с лёгкостью обогнала меня и сидела на табличке, блаженно щурясь. Её гонка ничуть не утомила. Помимо чудовищной выносливости, у пикси были крылья. Для неё наше состязание было детской забавой.

— Никаких споров. У нас дружная семья, — заключил я.

Сестра наконец отдышалась.

— Нужно искать ночлег. Спать на улице я не собираюсь.

С предложением трудно было поспорить.

* * *

Был жаркий, насквозь синий день. Вчера, когда мы прибыли в Петроград, не было и намёка на зной. Сегодня даже дышалось с трудом.

В настежь распахнутые окна залетал назойливый столичный гул. Но альтернативой было свариться заживо в душной квартире. Из двух зол мы выбрали меньшее.

Как оказалось, в столице было полно постоялых дворов. Их здесь, правда, называли доходными домами, но сути это не меняло. Мы остановились у премилой старушки, которая по совместительству занималась ростовщичеством. То ли в силу природной боязливости, то ли потому, что долгая жизнь в мире заёмных денег требовала осторожности, старушка всюду таскала с собой топор.

Как и в случае с эльфийским языком, русский имел на Мундосе практически неотличимого близнеца, так что проблем с коммуникацией не возникло.

Я представился Родионом, Лютиэна назвалась Софьей. Быстрый взгляд на паспорт бандита убедил хозяйку, что мы люди порядочные, а подкрепила это впечатление стопка бумажных рублей, которую я достал при расчёте.

Так мы поселились в крошечной квартирке. Из мебели в ней были кровать, тумбочка, на которой поблёскивали кольца перевоплощения, да кресло-качалка. На постели, уткнувшейся в стену, валялся я, а кресло облюбовала Лютиэна. Она читала газету и периодически глубокомысленно хмыкала.

По негласной договорённости мы были раздеты донага. Дженни ещё вчера заявила, что ей в душной конуре делать нечего, и улетела, вероятно, подыскивать приличное дерево, в листве которого можно обосноваться.

Мы же с Лютиэной посвятили остаток вечера тому, чему обычно посвящают время подростки, оставшиеся без присмотра в компании друг друга. Вскоре к двери нашей квартиры выстроилась цепочка из жалобщиков-соседей. Лютиэна не имела привычки сдерживаться и перебудила половину дома.

Лично я не придал нытью людей особого значения, однако сестра была слеплена из другого теста и впоследствии затыкала рот первым, что подвернётся.

К сожалению, в основном подворачивался я.

Она могла бы хотя бы излечить ранки. Но отчего-то ей доставляло искреннее удовольствие видеть цепочку укусов, тянувшуюся по моей руке к плечу.

— Есть что-нибудь интересное?

Лютиэна посмотрела на меня поверх газеты. Увидела, куда направлен мой взгляд, и закрылась разворотом. Её внезапно проснувшаяся скромность меня раззадорила.

— Есть объявление про предварительный отбор на экзамены в Петроградскую Императорскую магическую академию. Завтра последний день.

Название звучало солидно. Если там не преподавали чернокнижие, то вряд ли в России ему можно было научиться.

Я похлопал рядом с собой.

— Покажи.