Эльф из Преисподней

А затем я обратил поток силы обратно в артефакт. Он вспыхнул ослепительным светом — и истаял, мгновенно уничтожив себя. Бесконтрольные потоки силы пронеслись по сокровищнице, слизывая пьедесталы с лежащими на них вещами. После чего, лишившись точки фокуса, энергия утихла, растворившись в окружающем фоне, от которого кожа пошла пузырями.

Я обернулся — скелет со скрипом подчинился, увлекая за собой мясо. Оно следовало за ним неохотно; я подозревал, что оно подумывает отделиться от костей.

По лицу бежала солоноватая влага, попадала на растрескавшиеся губы, отчего их невыносимо щипало. Кровь или пот? Скорее всего, смесь. Я распадался на составные части.

Лютиэна стояла на коленях, сваленная недавним штормом, и откашливалась кровью. Остальные валялись на полу, шевелясь медленно и неохотно, изредка постанывали. Я ждал, потому что больше мне ничего не оставалось. Любое неловкое движение могло убить меня. Потому я выбрал медленную смерть от бездействия.

Постепенно они пришли в себя. Пётр, сестра, Вика, Дженни и даже каким-то чудом переживший соседство с ними Николай — все они копошились в обломках, в крови, в месиве, оставшемся от громил — тем не повезло.

Наконец на меня обратили внимание.

В очередной раз время замедлило свой бег. Все смотрели на меня, а я содрогался от боли. Не телесной — нет, распадалась моя сущность. Впрочем, и тело было готово сдаться.

Почему люди уставились на мою причёску? Неверным движением (протестующе взвизгнули сухожилия) я пригладил чудом сохранившиеся волосы и почувствовал сопротивление. Длинные вытянутые уши.

Вот в чём беда кольца перевоплощения. Его так легко снять вместе с кистью.

Обрубок согласно отозвался режущей болью — точно его разделывали тупым тесаком.

Интересно, как случившееся выглядело со стороны человечества? Эльф проник в тщательно охраняемую сокровищницу, чтобы уничтожить бесценную реликвию?

Близко к правде.

Пространство вращалось всё быстрее и быстрее, и не сразу я осознал, что проблема кроется в моей голове. Меня засасывало в воронку тьмы. В глазах взрывались звёзды, и вспышки их раскалывали череп.

— Полагаюсь на тебя, сестричка, — сказал я отсыхающим языком, — Не допусти эльфицида.

И пришла темнота.