Девочка со спичками

– Усложним задачу. У твоего больного родственника скверный характер. Ему принадлежит квартира, в которой ты живешь. Иногда он грозится выгнать тебя на улицу. И еще, когда он не принимает морфин и ему очень больно, он просит тебя задушить его подушкой. Ему невыносимо его существование. Он вспоминает, как ходил на рыбалку и пил водку со своими друзьями, которые его бросили. У него есть только ты. И вот вы остались одни, он в который раз просит тебя убить его. Откажешь – останешься гнить заживо вместе с ним. Убьешь – и будешь свободен. Что ты выберешь?

Рука Соколова дернулась, чтобы перевернуть карту, но он только прикоснулся к «рубашке» кончиками пальцев и чуть сдвинул ее в сторону.

– Я понял. Другой случай. Ты можешь сделать карьеру. Нет, не так – Карьеру. С большой буквы. Ты будешь номером один, долгие годы. Деньги, женщины, автомобили, наркотики, яхты, путешествия, лучшие вечеринки – много лет подряд. Уважение, почет, безграничная власть. Отличные перспективы, в общем. И есть городок. Несколько городков. Допустим, штук сто или, может, тысяча с лишним. Там люди живут очень бедно. Они мечтают жить по-другому, но не готовы ничего особенного делать для того, чтобы достичь своей мечты. Не готовы работать больше восьми часов в сутки, не готовы учиться новому. Они хотят просто жить. Может быть, даже на пособие. Их это устраивает. И вот у тебя выбор. Дать им больше денег, давать им денег постоянно – но они не будут их тратить на образование или на саморазвитие. Они потратят их на машину в кредит, которую никогда не смогут содержать. Или на чуть более дорогую, но все еще некачественную одежду. Или купят много шоколада. Или водки. И они все равно никогда не станут жить лучше – они просто потратят эти деньги и будут ждать еще. И проклинать тебя за то, что ты дал мало. Но есть другой путь. Ты можешь вообще не давать им денег – и вложить их в себя. В свою Карьеру. В новый дворец. В несколько нефтяных вышек. В длительность своей жизни. В женщин. В вечеринки. В технологии. В будущее. В то, чтобы, например, купить себе остров. Яхту. Кусок Луны. Что угодно. И ты знаешь, что эти деньги ты точно потратишь более эффективно, чем те, кто живет в этих городках. Что ты выберешь?

Соколов сжался и смотрел в одну точку, на лбу выступил пот. Казалось, он сейчас просверлит глазами дыру в центре стола.

– Сложный выбор? Знакомый тебе? – Крайнов добродушно хохотнул. – Ну же, решайся.

Рука Соколова лежала неподвижно, как бревно.

– Ладно. Поехали дальше. Представь, что у тебя есть все. Ты купаешься в деньгах и уважении. Но твоя страна разваливается на части. А тебе хочется полного контроля. Беспрекословного. Чтобы никто, ни одна живая душа не смела помышлять о том, чтобы отделиться и пойти против тебя. И вот тебе выпал шанс этого добиться. Единое и цельное государство. Оно будет жить по твоим правилам – и будет жить счастливо. А ты будешь в нем богом, много-много лет. Что нужно сделать для этого? Просто инсценировать убийство детей. И обвинить в этом кого-то еще. На тебя, конечно, никто не подумает. Но инсценировать придется. Все безопасно. Все просто. Что ты выберешь?

Игоря качнуло. Он медленно посмотрел на колени под столом – они дрожали, потому что пол ходил ходуном, как от землетрясения.

– Точно никто не погибнет? – голос Соколова звучал жалко.

– Точно.

Ладонь легла на карты, но Игорь не перевернул ни одной – он просто медленно протащил их по столу и сунул в карман, сразу все.

Поднял глаза на Крайнова – и обомлел.

На Игоря смотрел он сам: черная рубашка, блестящий, как нефть, галстук, идеально зализанные назад волосы и илистые глаза, уходящие в темень.

«Нет. Нет, нет, нет. Это газ. Это все гребаный газ».

Жилет вибрировал, но Соколов даже не мог сказать, насколько давно, – так сильно трясло пространство.

– Я понял. В эту игру невозможно выиграть.

– Это не игра. Это жизнь.

Игорь бросился вон из комнаты, еле сдерживая крик, и помчался по коридору.

«Кира».

– Макс!

9:35

9:34

9:33

«Кира».

– Макс, отзовись! Макс! Я знаю, я не должен был уходить! Макс!

Взвыла пожарная сигнализация, споты на потолке зашипели, изливая воду на бегущего Соколова, – «боярские палаты», обшитые белым камнем, стали скользкими и потемнели, словно лед на апрельской реке. Игорь в панике поднял глаза к потолку – и увидел синие жилы среди белого мрамора, как сосуды на теле утопленника, который долго плыл подо льдом, а потом его наконец прибило к берегу.

– Ма-а-акс!

«Кира, пожалуйста, прости меня, я такой идиот».

Она не отвечала ему, и он смежил веки на бегу, чувствуя, как яростно поливает его водой пространство.

8:55

8:54

8:53

– Макс… Кира… Умоляю тебя! – стонал он сквозь зубы, потому что дыра в центре груди пожирала его, распространяясь черной жижей по ключицам, расползаясь по животу и бедрам и раздирая на куски, бездушные злые куски, как будто тело сшили из трупов и оживили ударом тока всего на секунду, а дальше – снова темнота.