Делай деньги!

— А раньше в качестве первого предупреждения отрубали руку, — добавил этот семьянин.

— И сколько денег они получают? — спросил Мокрист осторожно, влезая между ними. — В смысле жалованья?

— Около пятнадцати долларов в месяц. Это кропотливый труд, — сказал Теневик. — Старушки, бывает, поменьше. Элимы часто идут в брак.

Мокрист поднял взгляд на Мелкую Монету. Она возвышалась над бетонной коробкой и вопреки своим размерам казалась хрупкой, как паутинка. Внутри колеса мерно шагал одинокий голем с грифельной доской на шее — это значит, он был из тех големов, которые еще не умели говорить. Мокрист задался вопросом, знают ли о нем в «Тресте Големов». Они там неплохо поднаторели в поисках големов.

Пока он смотрел, колесо постепенно остановило ход. Безмолвный голем замер.

— Ответь мне, — обратился Мокрист к бригадиру, — к чему возиться с золотистыми монетами? Почему бы не делать доллары, я не знаю, прямо из золота? Много у вас остается настрига и оплавки?

— Удивляюсь, как это джентльмен вроде тебя знает такие вещи, господин, — ответил тот ошеломленно.

— Меня живо интересует криминальная психология, — ответил Мокрист чуть быстрее, чем рассчитывал. И он не врал. Для самоанализа нужен особый талант.

— Здорово, господин. Ну да, ну да, знаем мы и эти хитрости, и многие другие! Мы это все проходили, вот те слово. И покраска, и наплавка, и забивка. Даже перечеканка с примесью желтой меди — чистейшая работа. Вот клянусь, господин, иной человек два дня будет хитрить и из кожи вон лезть, чтобы заработать столько денег, сколько можно получить честным трудом за один!

— Не может быть! Правда?

— Чтоб мне провалиться, господин, — подтвердил Теневик. — И какой нормальный человек станет этим заниматься?

«Еще совсем недавно — я бы стал, — подумал Мокрист. — Тогда было веселее».

— Я даже не знаю, — ответил он.

— В общем, в городском совете решили, чтобы доллары были золотистыми — ну а так, латунные они по большей части, потому что блестят красиво. Да, и их подделывают, но тут легко ошибиться, а Стража спуска никому не дает, ну, и золото хотя бы никто не таскает, — сказал Теневик. — Вопросы есть, господин? А то, понимаешь, нам тут еще закончить надо до звонка, ведь если мы задержимся, то придется еще наделать денег, чтобы выплатить себе сверхурочные, а парни к ночи уже устанут, вот и выйдет, что мы будем зарабатывать деньги быстрее, чем успевать их делать, что может привести к ситуации, которую я иначе как дилеммой назвать не могу…

— Хочешь сказать, когда вы работаете сверхурочно, вам приходится работать сверхурочно, чтобы получить сверхурочные? — спросил Мокрист, по-прежнему недоумевая, до чего нелогичным может быть логическое мышление, если за ним стоит достаточно большая организация.

— Именно, господин, — ответил Теневик. — И это верный путь к безумию.

— И очень короткий, — кивнул Мокрист. — У меня только один вопрос, если не возражаешь. Как у вас обстоят дела с охраной?

Бент откашлялся:

— На монетный двор невозможно проникнуть снаружи после закрытия банка. По соглашению со Стражей, стражники не при исполнении по ночам патрулируют оба здания вместе с нашими собственными охранниками. Все, конечно, носят банковскую охранную униформу, потому что доспехи у Стражи никуда не годятся, зато их офицеры обеспечивают профессиональный подход, если вы понимаете.

«Ага, — подумал Мокрист, чье взаимодействие со стражами правопорядка было гораздо более плотным, нежели у Бента. — Деньги, возможно, и будут в безопасности, но, бьюсь об заклад, расход кофе и карандашей у них неимоверный».

— Я скорее имел в виду… в течение дня, — уточнил он. Люди из подсобок смотрели на него непонимающими взглядами.

— Ах, это, — протянул Теневик. — С этим мы сами справляемся. Дежурим. На этой неделе за охрану у нас Малыш Чарли. Чарли, покажи ему свой жезл!

Чарли достал из-под шинели большую палку и стеснительно поднял ее вверх.

— Раньше у нас был еще и значок, но мы его потеряли, — сказал Теневик. — Но это мелочи, мы ведь и так знаем, кто у нас охранник. А перед уходом он всегда напоминает нам ничего не красть.

Повисла тишина.

— Что ж, больше вопросов не имею, — сказал Мокрист, потирая руки. — Благодарю, господа!

И они разошлись, все по своим подсобкам.

— Не думаю, что много, — проронил господин Бент, провожая их взглядом.

— Хм? — переспросил Мокрист.

— Вам, наверное, любопытно, сколько денег уходит отсюда вместе с ними.

— Хм, да.

— Не думаю, что много. Говорят, со временем деньги становятся для них просто… вещью, — сказал главный кассир, провожая Мокриста обратно в банк.

— Сделать пенни стоит дороже пенни, — пробормотал Мокрист. — Мне одному кажется, что что-то тут не так?

— Зато когда пенни уже сделан, он продолжает быть пенни. В этом его очарование.

— Разве? Это — медный кругляшок. Какие у него еще варианты?