Делай деньги!

— Хм, — сказала она, отступив назад. — Так я и думала…

Второй тростью Мокриста ударило по ногам и подкосило, как травинку. Он распластался на ворсистом ковре госпожи Шик, которая тем временем торжествующе продолжала:

— Ты вор, жулик, аферист и вообще прохиндей! Сознавайся!

— Вовсе нет! — слабо запротестовал Мокрист.

— И лжец в придачу, — веселилась госпожа Шик. — Еще и самозванец небось! О, избавь меня от этого невинного взгляда. Я назвала тебя плутом, господин! Я бы тебе и ведра воды не доверила, даже если бы у меня исподнее загорелось!

Она с силой ткнула Мокриста палкой в грудь.

— Ну и что ты тут разлегся? — фыркнула она. — А ну-ка подъем. Я же не сказала, что ты мне не нравишься!

Голова у Мокриста шла кругом, но он осторожно поднялся с пола.

— Дай руку, — сказала госпожа Шик. — Господин почтмейстер, ты — настоящая находка! Дай сюда, говорю!

— Что? А… — Мокрист взял старушку за руку. Все равно что обменяться рукопожатием с холодным пергаментом.

Госпожа Шик рассмеялась:

— Да, да! Точь-в-точь решительная и ободряющая хватка моего покойного супруга. Ни один честный человек не может похвастаться таким честным рукопожатием. И как ты до сих пор не открыл для себя финансовый сектор?

Мокрист огляделся. Они были одни, ноги у него болели, а некоторых людей невозможно провести. Понятно, с кем он имеет дело. «Бойкая старушонка», модель № 1, характеристики: гусиная шея, беззастенчивое чувство юмора, азарт при нанесении незначительного физического вреда, склонность прямо выражаться, умение строить диалоги и, что важно отметить, глазки. Ни за что не признает «леди». Попробует все, что не будет грозить падением, и взгляд говорит: «Что хочу, то и делаю, потому что я старая. Питаю слабость к шельмецам». Обмануть таких старушек сложно, но в этом и нет необходимости. Мокрист расслабился. Как приятно иногда просто сбросить маску.

— Во всяком случае, я не самозванец, — сказал он. — Мокрист фон Губвиг — мое нареченное имя.

— Да уж, такое вряд ли добровольно с собой сделаешь, — ответила госпожа Шик, возвращаясь на свое место. — Однако ты как будто дуришь всех сразу и непрерывно. Сядь, господин фон Губвиг, я не укушу, — последние слова были сказаны с видом, сообщавшим: «Но дай мне полбутылки джина и пять минут на поиски вставной челюсти, и там видно будет!» Она указала на стул рядом.

— Как? Я думал, ты выставишь меня за порог! — решил подыграть Мокрист.

— С чего бы это?

— За все вышеперечисленное.

— Я же не сказала, что считаю тебя плохим человеком, — возразила госпожа Шик. — И Шалопаю ты понравился, а он очень хорошо разбирается в людях. К тому же ты сотворил чудеса с Почтамтом, вот и Хэвлок так считает. — Госпожа Шик опустила руку и поставила на стол большую бутыль джина. — Выпьешь, господин фон Губвиг?

— Э, нет, сейчас не время.

Госпожа Шик хмыкнула:

— Ну, времени у меня осталось немного, а вот джина — достаточно. — Мокрист смотрел, как она наливала в стакан дозу джина, граничащую со смертельной.

— Есть ли у тебя дама сердца? — спросила она, поднимая стакан.

— Да.

— Она знает, что ты за человек?

— Да. Я все время ей повторяю.

— Не верит, значит? Таковы они, эти влюбленные девушки, — вздохнула госпожа Шик.

— Я сомневаюсь, что это ее вообще беспокоит. Она не самая типичная девушка.

— Ах, она видит твой внутренний мир? Или тот тщательно выстроенный внутренний мир, который ты позволяешь видеть другим людям, а? Такие, как ты… — Она задумалась. — …такие, как мы, всегда держат наготове как минимум один внутренний мир для любопытных гостей, не так ли?

Мокрист оставил это без ответа. Беседовать с госпожой Шик было все равно что смотреться в волшебное зеркало, которое обнажало тебя до самого скелета. Он только сказал:

— Почти все ее знакомые — големы.

— Да? Большие, сильные люди из глины, которые надежны, как никто на свете, и ничем не могут похвастаться ниже пояса? И что же она находит в тебе, господин фон Губвиг? — Она ткнула в него сухим, как соломинка, пальцем.

У Мокриста отвисла челюсть.

— Очевидно, контраст, — ответила госпожа Шик и похлопала его по руке. — Хэвлок направил тебя к нам, чтобы ты объяснил мне, как управлять моим банком. Зови меня Тилли.

— Ну, я…

Объяснить ей, как управлять ее банком? Такого ему не говорили.

Тилли подалась вперед.

— Я ничего не имела против Карамельки, между прочим, — сказала она, чуть понизив голос. — Славная девочка, правда, тупая, как детские ножницы. Она была у него не первой и далеко не единственной. Я и сама когда-то ходила у Джошуа в любовницах.

— Правда? — Мокрист понимал, что ему придется выслушать все от начала и до конца, хотелось ему того или нет.

— О да, — ответила Тилли. — Люди тогда были понимающие. Все это было вполне приемлемо. Раз в месяц мы чаевничали с его женой, чтобы составить график, и она всегда повторяла, что только рада стряхнуть его со своей шеи. Конечно, тогда от любовницы требовалось иметь какое-никакое образование. — Она вздохнула. — Сейчас, увы, умения кружиться вверх ногами вокруг шеста уже достаточно.