Делай деньги!

— Убийство — вещь однократная, — сказал он. — А когда доверие к золоту оказывается подорвано, воцаряется хаос. Но нам пришлось на это пойти. Пусть эти богомерзкие монеты просто золотистые, зато это прочный символ настоящего золотого запаса. В своем убожестве они хотя бы констатируют главенство золота и нашу независимость от правительственных махинаций! Конкретно здесь хранится золота больше, чем в любом другом городском банке, и я единственный обладатель ключа от этих дверей! Ну и председатель, конечно, — прибавил он запоздало с явной завистью и неохотой.

— Я где-то читал, что монета — это символическое обещание банка выдать в обмен на нее доллар золота, — подсказал Мокрист.

Господин Бент сцепил руки в замок под носом и возвел глаза к небу, словно бы молясь.

— Теоретически да, — ответил он чуть погодя. — Я предпочитаю называть это неписаным соглашением: мы не нарушим нашего обещания обменять монету на золото, при том, конечно, условии, что на деле нас об этом просить не станут.

— То есть… это никакое не обещание?

— Разумеется, обещание, сэр, в финансовых кругах. В конце концов, все дело в доверии.

— То есть как это… у нас высокое шикарное здание — доверяйте нам?

— Вы вот шутите, господин фон Губвиг, но в ваших словах есть доля правды, — вздохнул Бент. — Понимаю, вам еще многому предстоит научиться. Вам повезло, что у вас есть я. Думаю, теперь вам будет интересно взглянуть на монетный двор. Все всегда хотят взглянуть на монетный двор. Сейчас двадцать семь минут и тридцать шесть секунд второго, так что обед уже должен подойти к концу.

Монетный двор напоминал собой пещеру. Это Мокриста порадовало. Монетный двор и должен освещаться живым огнем.

Главный холл был разбит на три яруса, в ряды зарешеченных окон понемногу проникал серый дневной свет. На этом базовая архитектура заканчивалась, и начинались подсобки.

Они были пристроены к стенам, они лепились как ласточкины гнезда к потолку, и к ним были приставлены деревянные лесенки сомнительной прочности. На неровном полу стоял целый поселок из подсобок, расположенных как попало, абсолютно разных на вид, неизменно защищенных крышами на невероятный случай дождя. В густом воздухе мягко струился дымок. У одной стены горел рыжим пламенем кузнечный горн, создавая в помещении аутентичную атмосферу преисподней. Так должен выглядеть посмертный пункт назначения для грешников, совершавших мелкие и скучные грехи.

Но все это отступало на задний план. Центральным предметом интерьера была Мелкая Монета. Колесо было… своеобразным.

Мокристу и раньше доводилось видеть топчаки. Такое колесо было в Танти — там заключенным, хотели они того или нет, давали возможность укреплять сердечно-сосудистую систему. Мокрист попотел там пару раз, пока не сообразил, как перехитрить систему. То была монструозная штуковина, тесная, массивная и гнетущая. Мелкая Монета была намного больше, но на первый взгляд как будто бы вовсе отсутствовала. Железный обруч издали казался до ужаса тонким. Мокрист сначала силился разглядеть спицы, но сообразил, что их там и не было, а вместо них были натянуты сотни тонких тросов.

— Я вроде и понимаю, что оно в рабочем состоянии, но… — начал он, разглядывая огромную коробку передач.

— Все в отличном состоянии, можно не сомневаться, — ответил Бент. — Там работает голем, который вращает колесо при необходимости.

— Но оно же вот-вот рассыпется!

— Вы полагаете? Я не компетентен что-либо на это ответить, сэр. А, вот и они…

Со всех подсобок и из дверей в хвосте здания к ним начали сходиться фигуры. Они шли медленно, настойчиво, видя перед собой одну ясную цель, как живые мертвецы.

В итоге Мокрист стал называть их про себя «люди из подсобок». Не все они были старыми, но даже самые молодые из них как будто с юных лет приняли обличье среднего возраста. Оказывается, чтобы получить работу на монетном дворе, нужно было дождаться, пока кто-нибудь умрет — подсобки, можно считать, передавались по наследству. Скрашивало такое мрачное положение дел то, что, когда вакансия открывалась, работу мог получить даже тот, кто был лишь немногим живее ее предыдущего обладателя.

Люди из подсобок работали в шлифовальной подсобке, фрезеровочной подсобке, отделочной подсобке, литейном цехе (две подсобки), службе безопасности (одна, но очень большая) и складской подсобке, которая была закрыта таким замком, что Мокрист открыл бы его одним чихом. Остальные подсобки оставались загадкой и, вероятно, были построены на всякий пожарный, вдруг кому-то в срочном порядке понадобится своя подсобка.

У людей из подсобок было и то, что здесь сходило за имена: Альф, Альф Младший, Индюк, Малыш Чарли, Король Генри… но у того, кто служил их посредником для общения с внешним миром, имелось полное имя.

— А это господин Теневик Восемнадцатый, господин фон Губвиг, — представил Бент. — Господин фон Губвиг… с визитом.

— Восемнадцатый? — переспросил Мокрист. — Вас таких еще семнадцать штук?

— Уже нет, господин, — ухмыльнулся Теневик.

— Господин Теневик — потомственный бригадир, сэр, — объяснил Бент.