Cobalt Red

"Некоторые мужчины продают его для нас", - ответила Никки.

"Какие мужчины?" спросила я.

Дочь Никки начала громко плакать. Никки изо всех сил старалась утешить младенца, инстинктивно укачивая и поглаживая его, но ребенок только сильнее плакал. Никки, похоже, начала расстраиваться, поэтому я повернулся к Ченс и попытался задать ей еще несколько вопросов, но она сказала, что должна вернуться к раскопкам. Она осторожно положила спящего сына в картонную коробку, стоявшую рядом с траншеей, и с трудом спустилась в грязь. Никки безуспешно пыталась утешить дочь. Она пыталась покормить ее, но малышка не реагировала. Ее плач перешел в крик. У нее колики? Она испачкалась? Как ухаживать за ребенком в таких обстоятельствах, особенно если мать сама была ребенком? Артур показал, чтобы мы продолжали спускаться в траншею. Пока мы шли, я заглянул в картонную коробку и увидел сына Ченса. Его маленькая грудная клетка быстро вздымалась и опускалась, пока он спал под палящим солнцем, вдыхая в свои крошечные легкие неизвестные опасные вещества.

Мы прошли вглубь холмов вдоль траншеи, в которой работали старатели. Мы наблюдали, как люди группами по четыре-пять человек разгребали и промывали камни. Немногие из старателей были заинтересованы в том, чтобы за ними наблюдали, еще меньше - в том, чтобы разговаривать. В конце концов мы подошли к группе мальчиков лет двенадцати-семнадцати. Старший, Питер, был одет в синие джинсы, пластиковые тапочки и красную футболку с вышитыми спереди буквами AIG. Представьте себе, что на отдаленном холме в глубине горнодобывающих провинций Конго ребенок копает кобальт, одетый в грязную футболку с логотипом американской финансовой компании-гиганта, которую пришлось спасать за 180 миллиардов долларов во время финансового кризиса 2008 года. Представьте себе, что мог бы сделать даже 1 процент этих денег в таком месте, как это, если бы они были потрачены на людей, которые в них нуждаются, а не украдены теми, кто их эксплуатирует.

Питер оказался на удивление энергичным и открытым для общения с нами. Он рассказал, что ребята из его группы - братья и двоюродные сестры, родом из деревни близ города Маноно, который находится в нескольких сотнях километров к северу, в самом сердце колтановой территории. Недавно в Маноно также были обнаружены залежи лития, которые собирались разрабатывать несколько иностранных горнодобывающих компаний, учитывая растущий спрос на этот металл при производстве литий-ионных аккумуляторов. У Маноно была мрачная репутация северного угла "Треугольника смерти". Два других города, образующих "Треугольник смерти", - Митваба и Пвето, названные так потому, что ополченцы май-май, действовавшие в этом регионе, были известны тем, что использовали особо жестокие методы, чтобы заставить местное население копать колтан и золото. В отчетах из этого района описываются пытки, убийства, отрубание рук и ног - методы, передававшиеся из поколения в поколение от отрядов Леопольда.

"Два года назад май-май забрали нас из дома и привезли на кобальтовую шахту недалеко от Милеле, - объяснил Питер.

Милеле - это то самое место, о котором Кийонге, ребенок с шилом в веке, говорил, что там живут тысячи детей, которые копают кобальт.

"Май-май продали нас ливанцу по имени Ахмад. Он заставил нас копать и забрал все деньги. Он сказал, что мы должны отплатить ему за то, что он привел нас в Милеле. Мы бежали оттуда и пришли в Камбове", - рассказывает Питер.

Услышать о торговле детьми в Милеле во второй раз от детей из Ликаси и Камбове казалось не просто совпадением. На этот раз я стремился узнать как можно больше об этой операции и мысленно составил список вопросов: Сколько ополченцев май-май были вовлечены в систему торговли детьми? Сколько людей, таких как Ахмад, покупали детей у ополченцев? Сколько детей было похищено из деревни Питера, расположенной недалеко от города Маноно? Сколько детей в общей сложности копали кобальт в Милеле, когда там жил Питер?

Не успел я задать первый вопрос, как по холмам пронесся шум, за которым последовали крики и выстрелы. Питер спрыгнул в окоп. Я обернулся и увидел, что к нам бегут семь человек, вооруженных автоматами Калашникова и пистолетами. Они стреляли в небо и быстро окружили нас с Артуром. Они направили на нас оружие и кричали как берсеркеры, красноглазые и вонючие от спиртного. Они спрашивали, делали ли мы какие-нибудь фотографии, и требовали показать им наши телефоны. Они сорвали с моих плеч рюкзак, толкнули меня и начали рыться в моих вещах. Один из них нашел мой блокнот и начал листать его. К счастью, он не умел читать по-английски.