Что-то пошло не так

«Вот оно – оружие!.. Танки!.. Боеприпасы!..» – от этой мысли Богдана бросило в дрожь, он в два счета выхватил из кармана сотовый, на ходу лихорадочно нажимая на кнопки, чтобы успеть сфотографировать компромат, но мобильник не включался. Он отчаянно стучал по клавишам, по экрану, ожесточенно тряс аппарат, но телефон все равно не работал.

– Все, проехали, ссуки! – сплюнул в сердцах, затравленно провожая взглядом удаляющуюся колонну. – Не успел!

Водитель последней машины, совсем молодой парень, улыбнулся, поднял вверх правую руку и помахал ею, прощаясь. Богдану показалось, что он даже подмигнул ему лукаво. Такой неслыханной дерзости от недруга он не ожидал! Бессильно скрипнув зубами, он схватил валяющийся под ногами камень, и совсем по-детски запустил его вдогонку уходящей за горизонт колонне.

«Вражины! Лицемеры! Фарисеи! И как вас земля святая носит?!» – по-военному чеканя шаг по белой линии разметки, он проклинал русских, Россию, водителя грузовика и давал себе обещания бороться с врагами до последнего вздоха.

Ночь застала его в решительном намерении действовать. Как действовать, что делать, он не знал. Ещё не знал. Но зато был твердо уверен, что сидеть, сложа руки, нельзя – время не терпит.

Опасливо оглядываясь по сторонам, первым делом он изучил все, что попало в зону его видимости, что даже отдалённо напоминало неприятеля или вызывало чувство опасности, и только после этого удобно устроился на затвердевшем, как камень, теплом грунте обочины, чтобы наметить хоть приблизительный план своих дальнейших маневров.

Трасса была пустой. После прохождения автомобильной колонны в течение долгого времени на ней не появилось ни единой машины и ни единой души. Тяжелый ровный гул моторов сменился шаткой, почти осязаемой тишиной, готовой в любой миг взорваться от неосторожного звука и рассыпаться на мелкие дрожащие осколки. Затаив на мгновенье дыхание, Богдан внимательно прислушался, но даже ветерок не нарушал спокойного безмолвия степи.

«Ангел пролетел, – пришло в голову из детства. – Как бы я хотел знать, куда он направился!» Он зевнул, обхватил себя руками и чуть было не уснул, когда вдруг совсем рядом с ним раздался леденящий душу зловещий крик ночной птицы. От этого нечеловеческого вопля ему стало не по себе – он содрогнулся, остолбенел, и снова почувствовал себя совершенно беззащитным и беспомощным, как будто разбитый параличом, один среди чужой безлюдной степи, сдобренной только угольными терриконами, редкими посадками да лесополосами вдоль дороги.

Человеку, рожденному и выросшему на Западной Украине, среди леса, у подножия Карпат, безлесая, практически голая чужая территория не внушала доверия, и первым делом ему надо было найти хотя бы временный приют, любую крышу над головой, чтобы можно было спрятаться до завтра, поглубже зарыться, онеметь и оглохнуть, а завтра – будь, что будет… Завтра у него начнётся другая жизнь, не эта, начнётся его личная война, и ничто не сможет остановить его на этом праведном пути…

«На пути справедливого возмездия», – повторил он торжественно вслух, будто смакуя новые ощущения. Посреди абсолютной тишины вполголоса произнесенные слова прозвучали, как набат, и в тот же миг в нескольких метрах от него раздалось частое хлопанье крыльев, и в небо с жутким хрипом взмыл большой серебристый ворон.

Он снова вздрогнул, испуганно сжался, почувствовал, как между лопаток пробежал липкий неприятный холодок, а в горле пересохло от страха, ползучего звериного страха, от которого деревенеет шея и немеют ноги. Но оцепенение быстро прошло, и неожиданное появление птицы Богдан расценил, как знамение, как поддержку высшими силами его будущей борьбы с врагом-супостатом. Настроение сразу улучшилось. Уже совсем с другими чувствами он продолжил обдумывать свои дальнейшие действия, конечным пунктом которых должно было стать воссоединение со «своими».

Затихшие на время цикады возобновили свое размеренное стрекотание. По степи пронесся свежий ветерок, напомнивший, что время безвозвратно уходит, а место, где можно было бы часок-другой переспать, чтобы завтра вовсе без сил не упасть, так и не найдено. Эта неизвестность угнетала его, подавляла волю, не давала шагу ступить. Он вынул из кармана мертвый телефон, раздражающий своим тупым молчанием, потёр о штанину в надежде чуда, но чудо не произошло – мобильный так и не ожил.

Чтобы не поддаваться панике, он прочитал молитву, потом еще одну, и ещё, шел и читал молитвы, заканчивая одну и тут же начиная новую, но безотчетный страх то и дело заставлял его оглядываться по сторонам, держал в постоянном напряжении, не разрешая ни на мгновение расслабиться.

«Все, абсолютно все кругом – птицы, насекомые, звезды, помогают мне!» – как спасительную мантру, повторял Богдан, не особо переживая, что единственной звездой на темном полуночном небе является спутник, а взмывший рядом странный ворон больше напугал его, чем взбодрил или помог.