«Блудный сын» и другие пьесы

Никто не ожидал услышать такого вопроса, да еще подобным тоном; Мира поворачивается на стуле и смотрит на нее, Ветрин поднимает голову. Отец в черном пиджаке стоит оторопело, сжимая под мышкой папку. Бьют часы: одиннадцать ударов.

В е т р и н. Одиннадцать. Поезд приходит в десять, автобус не остановился, движение на шоссе не такое уж большое. Майонез растекается.

О т е ц. Нет нужды намекать, что на мое торжество никто не прибудет и усилия моих бедных девочек оказались напрасны, ибо лично я никаких иллюзий на этот счет не питал и мне уже давно нет дела до посторонних. У меня есть свой мир, свои интересы, меня не волнуют сплетни общества. Отсюда я вижу больше, чем могут увидеть сто пар любопытных глаз! Стоит мне захотеть, и я увижу больше, чем глядя в сто пар вожделенных глаз!

В е т р и н. Мне это известно: вы всегда смотрели мимо человека.

З о ф и я. Дядя, к чему вы вообще ему что-то объясняете?!

В е т р и н. Потому что боится, а вдруг в самом деле кто-нибудь явится!

З о ф и я. Кто же?

М и р а (неожиданно выпаливает). Милан.

Пауза.

В е т р и н (включает транзистор, раздается ритмическая музыка. Выключает транзистор). Пардон!

З о ф и я (поспешно, срывающимся от волнения голосом, запинаясь, словно спасая утопающего). Глупости! Болтовня! Ерунда все это! Дядя, вы же знаете, придут все, да еще ломиться будут как бараны, три дня потом убирать придется! Я уже вижу доктора Дебеляка, как он стоит, расставив свои толстые ноги, и произносит речь (подражает, грассируя): «Дорогой старина, пожалуйста, прими эту желтую канарейку, которую мы с женой дарим тебе в качестве символа певческих вечеров!» А супруги Шивец со своим обязательным подарком — обуженной пижамой домашнего пошива. Она будет говорить мужу: «Видишь, Оскар, он, — при этом обнимая тебя за талию, а муж будет кисло улыбаться, — он вот форму держит, все такой же!» Вебер украдкой будет отхлебывать из моей рюмки, в то время как ты будешь показывать его Юстине звезды или помидоры. Для Гуштина я испекла пирог, хотя наперед знаю, что его гусыня будет зудеть и гнать от стола: «Ой, Миша, не нужно, тебе нельзя! Миша, образумься, у тебя же сахар сто восемьдесят!» Супруги Каштан! Верник! Ламут! Тебя все уважают… приятные люди, согласись, дядя, ведь… (Внезапно замолкает.)

Отец стоит с низко опущенной головой. Мира смотрит в пол. Ветрин идет в глубь сцены, к столу.

Может, я что не так говорю?

М и р а. Не так!

З о ф и я. Почему?

О т е ц (тихо). Зофи, спасибо, ты так добра… но ведь ты сама знаешь: никого из них в прошлом году не было… и в позапрошлом…

З о ф и я. В прошлом году мы никого не звали, ты же был болен!

М и р а. И три года назад тоже.

О т е ц. Я уже давно никого из них не видел. Ну да ладно! Время стерло в памяти их лица. Нет необходимости, чтобы они приходили, верно, Зофи, ни к чему. Все забыто…

В е т р и н (в наступившей тишине). Единственный гость — и тот незваный! И все же я гость, дядюшка, налейте мне вина!

Это сказано как приказ. Отец автоматически поворачивается, понуро идет к столу, берет бутылку вина, наливает. Мира чертит в воздухе сердце и показывает Зофии, которая стоит оторопело; обе прислушиваются к разговору Отца с Ветриным.

М и р а. Смотри!

З о ф и я (рассеянно). Да! Конечно!

В е т р и н. Я осмотрел дом.

О т е ц. Я слышал.

В е т р и н. Был на чердаке.

О т е ц. Знаю.

В е т р и н. В одном месте черепица уже осыпается.

О т е ц. Пока не протекает.

В е т р и н. Ну так будет протекать! Дымоход без изоляции.

О т е ц. Никогда не дымило.

В е т р и н. В деревянных перилах на лестнице завелся червь. Когда он появился?

О т е ц. Давно уже. Я не помню. Это обычное дело.

В е т р и н. Раковины и унитазы старые. Когда вы дом построили?

О т е ц. В тридцать шестом.

В е т р и н. Мы в тот год жили в Галевице, пол был трухлявый, по стенам текло. Тогда мало кто из учителей строил себе дома. В тридцать шестом, если вспомнить, в нашей распрекрасной стране было порядком деятелей, которые не представляли себе известных удобств в другом месте, кроме как во дворе. Революция им спасла от простуды одно место. Пардон, сестренка! У вас же, дядя, в доме и туалет, и ванна. Похоже, дополнительные доходы?..

М и р а. Мы слишком долго умывались в тазу.

В е т р и н. Кто посильнее, тот и поизобретательней.