«Блудный сын» и другие пьесы

О т е ц (стремительно подходит к Зофии, резко притягивает к себе; говорит шепотом). Очень важно, Зофи! Ты должна мне верить! Вот здесь, дитя мое (прижимая папку), здесь лежит то, чего никто не может у меня отнять! Пусть наступят самые тяжелые времена — у нас есть это! Для меня, для тебя и для нее…

М и р а. Ох!

О т е ц (Зофии). Да, и для Миры тоже! Она несчастна — я знаю почему, — ей хотелось бы сбежать, но без нас она не сможет. Нам нужно быть вместе, жить как знаем и можем, и когда-нибудь, мои девочки, вы увидите… я торжественно заявляю, что…

З о ф и я (вырывается из его объятий, обрывает на полуслове). Как вы говорите, дядя?! Совсем задыхаетесь! Не побрились… в халате, будто не знаете, что гости должны прийти!..

М и р а. Никого не будет.

О т е ц. Никого не будет! (Торжественно поднимает папку; с пафосом.) Не будет никого, кто важен для моей жизни и работы.

З о ф и я. Дядя, я прошу вас!..

О т е ц (быстро оглядывается вокруг; высокомерие исчезает, говорит торопливо, будто боится не успеть). Тс-с-с! Что бы ни случилось, вы должны на меня положиться! Что бы я ни сделал — будет вам на пользу! Когда вы были детьми, вы мне верили, я пронес вас на своих плечах через все невзгоды, вы пищали словно мышки, но не от страха. А теперь…

З о ф и я. Я настаиваю, чтобы вы нам сказали, что происходит!

М и р а. Он тебе не скажет!

О т е ц. Зофи, послушай… Тс-с-с!..

Наверху кто-то ходит по кругу. Шаги то приближаются, то удаляются.

(Садится и говорит так, будто хочет ввести в заблуждение слушателя.) Я проанализировал все гипотезы. Летающие тарелки?.. Метеорит?.. Так и не понял, хотя видел сам. Такая зеленая рябь. Поднялась над Бистрицей и открыла зеленую часть неба над Челесником. Почему зеленую? Ну, понимаете, как во сне: увидишь луг, но не такой, как наяву, а какой бывает только во сне! Брызгая искрами, рябь стремительно поднимается вверх. Долетев до середины неба, рассыпается в тумане. Пс-с-с!

Шаги приближаются. Входит  В е т р и н. У него в руках транзистор. Останавливается около стола. По радио диктор читает сообщение. Все слушают, будто это что-то очень важное для них. Голос диктора: «…ожидалось еще большее число жертв; недостаточная информация вызвала панику, что часто бывает в подобных случаях. Ураган захватил два района, но, поскольку они находились далеко от эпицентра, разрушения относительно невелики. Прибывшие на место катастрофы корреспонденты увидели потрясающие картины…»

В е т р и н (выключает транзистор). Пардон! Впрочем, никому не ведомо, что его ждет… Мы живем в эпицентре катастроф.

О т е ц. Зато многое можно предсказать.

В е т р и н. Это верно, дядя! Только вот несчастье, беда никогда не приходит одна. Всегда в паре! (Оглядывает праздничный стол.)

Зофия подходит к столу. Останавливается у противоположного конца.

Приготовлено со вкусом! Что это? Ах да, салат из спаржи. Лучок со сметаной… Сметаны больше, чем майонеза… Похвально! Штирийские вина вышли из моды. Как быстро мы стали забывать, что наши сельские предки изо всех овощей признавали один салат, и, пожалуй, больше ничего. Как быстро мы забываем! И кто же это все приготовил? Моя милая кузина?..

М и р а. Зофия. Я делаю только то, что обязана делать.

Ветрин и Зофия обмениваются долгим взглядом.

В е т р и н. Зофия… Зофия… Ангел-хранитель этого дома… Добрый гений.

З о ф и я. Что вам угодно?

В е т р и н (словно не слыша вопроса, говорит двусмысленно). Вот некоторые утопят котенка и не подумают, что из него могла бы вырасти кошка, полезная для дома. У вас в доме ведь нет кошки?

М и р а. В некотором роде я кошка.

В е т р и н. А как вы обходитесь с мышами и крысами?

М и р а. От меня все убегают, я слишком тяжела.

З о ф и я. Мы покупаем ядовитые средства и рассыпаем.

В е т р и н. Мне только, пожалуйста, никогда не сыпьте, смысла нет. Я очень устал. Я пережил три интернирования, два лагеря и четыре тюрьмы. Пардон! Вам непривычно слышать о столь неприятных вещах.