Битва за Кальдерон

Тави разбудила дикая головная боль, но инстинкты подсказали ему, что он не должен менять ритма дыхания. Если он до сих пор жив, значит он зачем-то нужен своим похитителям. И он ничего не выиграет, если сообщит им, что пришел в себя. Вот почему он постарался сделать вид, будто продолжает спать.

Тави сидел в кресле. Он ощущал под собой жесткое дерево, его щиколотки были привязаны к ножкам кресла. Локти лежали на подлокотниках, но рук Тави не чувствовал. Он решил, что запястья слишком сильно стянуты и веревки мешают циркуляции крови.

До него со всех сторон доносилось потрескивание дерева. Большинство зданий в городе были построены из камня. Деревянные строения можно было встретить лишь за стенами столицы. Может, это склады возле причалов? Он втянул носом воздух и уловил запах воды и рыбы. Значит, он находится на берегу реки, а не за стенами столицы. Его привезли на склад, или в док, или на корабль. Река Гаул была довольно широкой и глубокой, самая большая река Алеры, по ней могли плавать даже морские суда.

– Ты сумела его перевязать? – прорычал мужской голос.

Судя по всему, говоривший находился в соседней комнате или по другую сторону тонкой двери. Очевидно, это один из его похитителей.

– Я остановила кровотечение, – послышался женский голос.

У нее был необычный акцент – пожалуй, южный, подумал Тави. Возможно, она из Форции.

– Однако ему придется обратиться к настоящему целителю, если он хочет вернуть на место свой нос. – Мужчина рассмеялся, но в его смехе не было веселья.

– Замечательно. Что ж, он того заслужил, если позволил маленькой девчонке до него добраться.

Наступило мрачное молчание.

– Она не такая уж маленькая, Ладья, – проворчал мужчина.

– Имей в виду, – продолжала Ладья, – эта девушка – марат. Они физически сильнее, чем большинство алеранцев.

– Должно быть, спать с такими животными – полезное упражнение, – заметил он.

– Спасибо тебе, Громила, за разъяснение. Теперь я знаю, почему некоторые из нас берутся за работу, требующую ума, а остальные орудуют дубинками и ножами.

Громила фыркнул:

– Я свою работу сделал.

– Тогда почему домина все еще жива?

– Кто-то вмешался, – ответил Громила. – И никто нас не предупредил, что старик так хорошо владеет мечом.

– Совершенно верно, – сказала Ладья. – Человек, защищавший карету, оказался умелым бойцом. Теперь я понимаю, почему это оказалось для вас неожиданностью.

Громила злобно выругался и добавил:

– Но я поймал мальчишку, верно?

– Верно. Может быть, старый ворон не поставит тебе в вину, что тебя не было с нашими людьми возле особняка Недуса.

– Не сомневайся. Я до нее доберусь, – угрюмо сказал Громила.

– Очень надеюсь, что так и будет, – заметила Ладья. – Ради твоего же блага.

– Ты не останешься? Я думал, ты уже закончила.

– Старайся поменьше думать, – сказала она. – Все равно от этого нет никакого проку. А мне нужно завершить кое-какие дела.

– А что нам делать с этой парочкой?

– Пусть останутся здесь, пока старый ворон не придет их допросить. И еще до того, как ты спросил, я тебе отвечу: нет. Ты не тронешь ни одного из них. А он тебе потом скажет, что делать с ними дальше.

– Настанет день, – злобно прошипел Громила, – когда кто-нибудь заткнет твой паршивый рот.

– Возможно. Но не сегодня. И только не ты.

Дверь открылась и вновь закрылась, и Тави рискнул приоткрыть глаза, поскольку волосы закрывали его лицо. Он находился на складе. Вокруг стояли какие-то ящики. Мускулистый мрачный мужчина, одетый в грязную тунику, злобно смотрел в закрывшуюся дверь. Справа от Тави стояло еще одно кресло, к которому точно таким же способом была привязана Китаи – вот только ее голову скрывал кожаный мешок.

Тави успел опустить голову, а через мгновение Громила направился к нему. Тави не пошевелился, когда тот приложил пальцы к его шее, что-то проворчал себе под нос и отошел к Китаи. Тави приоткрыл один глаз, увидел, как Громила прикоснулся к ее запястью, после чего направился к выходу. Он захлопнул за собой дверь, и Тави услышал, как он задвигает тяжелый засов.

Некоторое время Тави пытался сообразить, что делать дальше. Возможно, они следят за ними при помощи фурий, но, с другой стороны, присутствие фурий привлечет внимание гражданского легиона, который регулярно проверяет склады в порту. Это означало, что, если бы за ними следили какие-нибудь фурии, они, вероятно, только подняли бы тревогу, а не напали.

Тави проверил веревки, но все они были затянуты как следует. Если бы он был в сознании, когда его связывали, он мог бы напрячь мышцы, что позволило бы потом сбросить путы, но сейчас он ничего не мог с ними поделать.

И что толку, если он сумеет избавиться от веревок? В помещении была лишь одна дверь – именно в нее вышел Громила. Тави попробовал пошевелить кресло. Оно не было закреплено, и его ножки негромко застучали по полу, когда Тави попытался его сдвинуть.

Голова Китаи поднялась.

– Алеранец? – глухо прозвучал ее голос из-под мешка.

– Я здесь, – ответил Тави.

– Ты в порядке?

– Боюсь, моя голова не скоро перестанет болеть, – ответил он. – А ты?

Она презрительно фыркнула:

– Во рту остался неприятный вкус. Кто эти люди?