Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

— Они прутся за мной, как стая шакалов за раненой косулей! — прошептал Али-баба, прислушиваясь, не слышно ли шагов за калиткой.

— Ох! И сколько же ты их купил, несчастный?

— Троих!

— Всего-то? И столько шуму из-за каких-то трех оборванцев? Теперь я точно уверена, что ты не в себе.

— О, мама, вы их не знаете! Если они сюда войдут, то их отсюда и палкой потом не выгонишь.

— Ты думаешь? — засомневалась старушка в своих поспешных выводах.

— Я не уверен — я это знаю наверняка! — выпучил глаза Али-баба. — Они тащатся за мной с самого рынка и не хотят уходить.

Тук-тук.

Али-баба вздрогнул всем телом, а его мать сильнее уперлась плечом в калитку.

— Вот, видите! Это они!

Тук-тук-тук.

— Держи дверь, а не болтай, — зашипела старушка на сына.

— Мама, а если они через забор полезут?

— Ты уверен? — задрав голову, старая женщина что-то прикинула в уме. Глинобитный забор был высок, гораздо выше роста человека, но кто знает этих нахальных рабов.

— Я просто спрашиваю.

— Тогда не задавай глупых вопросов, а то еще накаркаешь беду!

— Да, вы правы.

Тук-тук-тук!

— Вот же настырное племя! Чего им надо? — возмутилась старая женщина.

— Жрать, наверное, хотят, — резонно предположил Али-баба. — Да и идти им некуда.

— Эй, добрый человек? — донеслось с улицы. — Это я, твоя Марджина.

— Твоя? — нахмурила лоб старушка. — Когда это она успела стать твоей?

— Ну как же, мама, я ведь ее купил.

— Ах да, конечно… Постой, но ведь ты отпустил ее на волю! Чего ей еще от нас надо?

— Похоже, она не хочет отпускаться.

— Я знаю, ты там. Зачем прячешься? — не отставала от Али-бабы Марджина.

— Вот же нахальная девчонка! — вспыхнула старая женщина. — Сейчас выйду и все ей выскажу в лицо.

— Лучше не рискуйте, мама.

— Да, ты прав, сынок. Но не вечно же нам калитку держать!

— Может, она скоро уйдет? Слышите? — навострил левое ухо Али-баба.

— Что такое? — тут же притихла старушка.

— Тишина! Может, она уже ушла?

— Нет, это она затаилась. Хитрая-а!

— Тогда подождем еще немного.

— Да!

Ждали они долго, почти не дыша и вслушиваясь в каждый шорох на улице, но в дверь больше никто не стучал, и шагов тоже слышно не было, но Али-баба с матерью не спешили. Кому как не старой женщине знать о женской хитрости. И тут Али-бабе в голову пришла умная мысль: зачем торчать на самом солнцепеке, обливаясь потом, если можно подпереть калитку палкой. Поискав глазами по двору, Али-баба обнаружил у самого дома внушительную дубину, оставшуюся от ремонта. Решив, что она подойдет в самый раз, он осторожно, на цыпочках двинулся к дому.

— Ты куда это? — тут же зашептала ему мать. — А калитку держать кто будет?

— Я сейчас, — Али-баба, обернувшись, приложил палец к губам.

Приблизившись к дому, он нагнулся и чуть приподнял с земли дубину за один конец. Она была толстая, корявая и длинная — как раз самое то, что нужно. Поднять ее на руки Али-бабе не удалось, слишком уж дубина оказалась тяжелой. Пришлось взяться за один ее конец и поволочь за собой.

— Давай, помогу!

— Ага, спасибо! — обрадовался Али-баба, но тут же замер на месте, медленно обернувшись. Дубина выпала из разом ослабевших пальцев юноши, угодив тому прямо по правой ступне. — Ай-яй! — запрыгал Али-баба по двору, придерживая правую ногу.

— Очень больно? — участливо спросила Марджина, опуская другой конец дубины обратно на землю.

— Угу, — всхлипнул Али-баба, усаживаясь под дерево.

— Дай посмотрю, — Марджина приблизилась к Али-бабе и присела рядом с ним на корточки.

— Нет! Не подходи ко мне! — замахал руками Али-баба. Девушка только хмыкнула и выпрямилась. — Признавайся, как ты сюда попала?

— Очень просто: через другую калитку, — показала Марджи на калитку между смежными дворами.

— Мама, кончайте держать дверь! — крикнул Али-баба.

— Почему? — откликнулась та. Ей из-за дерева ничего не было видно. — Она уже ушла?

— Нет, она уже здесь.

— О Аллах, — старушка, подобрав платье, побежала к сыну, подхватив по пути оброненную мотыгу. — Но как она сюда попала?

— Через двор Касыма, — вздохнул Али-баба, массируя зашибленную ступню через чувяк.

— Что тебе надо, противная девчонка? — набросилась старушка на девушку, остолбеневшую от вида несущейся на нее старой карги с садовым инвентарем, воинственно воздетым над головой. — Вот я тебя сейчас! И-и-эх!

— Между прочим, невежливо набрасываться на беззащитную девушку с мотыгой, — Марджина отступила к дереву, спрятавшись за него. Старушка, размахивая мотыгой, пронеслась мимо.

— Ты еще меня учить вздумала, дерзкая нахалка? — выдавила запыхавшаяся старушка, останавливаясь и опуская свое грозное оружие. — Смотри, что ты натворила! — указала она мотыгой на сидящего под деревом сына.

— Это не я ему бревно на ногу уронила, вот, — надула губки Марджина.

— Не ты? Противная девчонка, не хочешь ли ты сказать, что это сделала я?

— Нет, не хочу! И я вовсе не противная, — Марджина оскорбленно выпятила нижнюю губу.

— Мама, успокойтесь: бревно на ногу уронил я, — Али-баба поднялся с земли, осторожно наступая на больную ногу. — А девушка сейчас уйдет, правда?

— Нет, не уйдет, — настырно покачала головой Марджина.

— Уйдет!