Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

Добудиться Абдуллы удалось далеко не сразу, притом что сразу двое верзил-разбойников трясли того, что было сил. Голова несчастного только моталась из стороны в сторону, как смешной помпон на детской шапочке, и разбойник что-то мямлил сквозь едва приоткрытые губы. Когда наконец Абдулла соизволил проснуться и раскрыть сначала один глаз, а затем и другой, разбойники уже порядком умаялись.

— А, шеф! — заулыбался Абдулла, приветственно помахав ручкой сидящему на «троне» Махсуму и не сводящему с того глаз. — Вы уже вернулись!

— Я-то давно вернулся, а вот ты объясни нам, откуда здесь взялась во-он та летучая мышь, — не глядя, ткнул пальцем в потолок Махсум, — и еще вот этот мешок, — палец опустился, и Абдулла, уже окончательно проснувшись, проследил за ним, наткнувшись взглядом на пухлый мешок у самого выхода.

— Какая мышь? — сделал удивленное лицо Абдулла, поднимаясь с курпачей. — И еще мешок. Это вы так шутите, да?

— Поверь, мой дорогой Абдулла, мне не до шуток, — серьезно произнес Махсум, и Абдулла сглотнул комок, застрявший в горле. — А мышь — ты ее непременно увидишь, если соизволишь поднять голову.

Абдулла честно задрал голову и уставился на висящего на каменном уступе человека.

— Но, Черный Махсум, это ведь не мышь, а человек! — развел руками Абдулла.

— А он утверждает, будто он мышь.

— Врет! — уверенно заключил Абдулла. — Таких летучих мышей не бывает.

— Хорошо, — кивнул ему Махсум, закидывая ногу на ногу. — Тогда объясни, что делает здесь этот висящий на столбе человек?

— Я… не знаю, шеф, — растерялся Абдулла, завертев головой в поисках поддержки, но взгляд его везде натыкался лишь на хмурые недружелюбные лица разбойников. — Я сидел, сидел, а потом… потом… я ничего не помню.

— Потому что ты дрых.

— Я не дрых! — возмущенно воскликнул Абдулла. — Я даже спать не хотел, а потом… — он напрягся, тужась вспомнить, что же с ним произошло дальше. Лоб разбойника избороздили глубокие морщины, но дальше этого дело не пошло.

— Ну-ну, я тебя внимательно слушаю, — напомнил Махсум о себе.

— Да чего с ним говорить! — вскинулся Ахмед, вновь выхватывая саблю. — Предатель он! Они сговорились с этой «мышью» обобрать нас, а потом он прикинулся спящим, хотел обвести нас вокруг пальца!

— Я не предатель! Нет! — замахал руками насмерть перепуганный Абдулла, отступая к стене. — Я все объясню, Ах…

Сабля со свистом рассекла воздух.

— Стой, Ахмед! — крикнул Махсум, не ожидавший подобной прыти от своего телохранителя, но было поздно.

Голова Абдуллы с удивленно-испуганными глазами подпрыгнула и покатилась к «трону». Махсум быстро поджал ноги, затем, почувствовав приступ тошноты, зажал рот ладонью и бросился вон из пещеры.

— Вы куда, шеф? Шеф! — крикнул Ахмед, провожая своего главаря изумленным взглядом и одновременно обтирая саблю о курпачи. — Эй вы! — крикнул он двум разбойникам, которые еще недавно трясли спящего Абдуллу. — Уберите отсюда эту падаль! — а сам поспешил вслед за своим подопечным.

Махсума Ахмед обнаружил за одним из близлежащих камней. Тот стоял, согнувшись пополам, упираясь одной рукой в шершавую горячую поверхность камня, а другой вытирал отвислые губы.

— Зачем ты это сделал, дубина? — слабым голосом спросил Махсум, заметив приближающегося к нему телохранителя.

— Вы о чем, шеф?

— Я спрашиваю, зачем ты отрубил ему голову, когда я кричал тебе «стой»?

— А разве не надо было? — преданно уставился Ахмед на своего предводителя.

— Дурак! Что он тебе сделал?

— Он не выполнил ваш приказ!

— Но мешок-то цел! И вора поймали… почти.

— Я подумал… — смешался Ахмед, не зная, куда деть глаза.

— Впредь думать буду я! — гаркнул Махсум выпрямляясь. — Ясно тебе?

— Так точно! — вытянулся в струнку разбойник. — Яснее ясного, шеф!

— А ты будешь исполнять то, что я тебе скажу.

— Слушаюсь!

— И, главное, больше не думай! Вообще и никогда!

— Ни-ни, — замахал руками Ахмед.

— И прежде чем рубить головы, будешь спрашивать моего разрешения!

— Слушаюсь, шеф! — выкатил глаза Ахмед.

— Все, пошли, — Махсум поплелся обратно в пещеру, насилу переставляя ноги. Его до сих пор мутило от этого страшного зрелища, но, к счастью, двое разбойников уже упаковали Абдуллу в мешок и быстро куда-то побежали с ним, вон из пещеры, пронесясь мимо Махсума.

— Ай! — неожиданный вскрик и шорох под потолком заставили Махсума вновь вздрогнуть, но это был всего лишь воришка. Пальцы его наконец не выдержали, и он шумно скатился по столбу на пол, прямо под ноги Махсуму.

Резвый Ахмед, недолго думая, тут же опять выхватил саблю, но Махсум успел перехватить его руку.

— Вставай! — приказал он толстяку.

— Не могу, — еле слышно прохрипел толстяк. — Я, кажется, зашибся.

— А я тебя сейчас вылечу, — угрожающе произнес Ахмед.

— Не надо! Не губите! — мгновенно вскочил с пола толстяк, вцепляясь в штаны Ахмеда.

— Главарь здесь он, — Ахмед любезно указал толстяку пальцем на Махсума.

— О, прости! — толстяк тут же отпустил штаны Ахмеда и вцепился в принадлежащие Махсуму. — Не губите!

— Встань! — приказал Махсум.

— Встаю, встаю, — кланяясь, толстяк медленно поднялся с колен. — Вот видите, какой я послушный.