Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

— Позвольте, шеф, я все же отрублю ему голову! — попросил кровожадный Ахмед.

— Да погоди ты со своим «отрублю»! Сначала я хочу все узнать, а потом уже будет видно.

Ахмед разочарованно убрал саблю обратно в ножны и сложил руки на груди.

— Ну, рассказывай, кто ты такой и как здесь оказался? — спросил у толстяка Махсум. — И запомни: правда продлевает жизнь.

— Я понял, я все понял, — затрясся от страха толстяк. — Меня зовут Касым. Я пришел, чтобы взять у вас немножко золота.

— Немножко? — повел бровью Махсум. — Целый мешок ты называешь «немножко»?

— У меня большая семья, господин! — заюлил Касым. — И я всего-то один разочек. А вон того вы зря сейчас убили.

— Почему это зря? — нахмурился Ахмед.

— Это его дух пещеры усыпил. Специально.

— Что ты несешь, паршивая собака?! — взорвался Ахмед, делая шаг навстречу Касыму.

— Но это чистейшая правда, уважаемый! — закрылся руками Касым, отступая к каменному столбу. — Я пришел петь духу за деньги, а он усыпил вашего человека, чтобы тот не мешался.

— Ну и гнусный же у тебя язык, друг Касым! — раздался голос откуда-то сверху. — Хотя какой ты друг! Ирод проклятый, Иуда!

— Чего он обзывается, — сжался Касым, оглядываясь по сторонам.

— Значит, это правда? — спросил Махсум у духа Сим-сим.

— Если тебе, молокосос, от этого будет легче, то — да, — весело отозвался дух Сим-сим.

— Убийца! Из-за тебя убили человека.

— Сомнительное утверждение, — не согласился с ним дух. — Разве это я «наезжал» на бедного Абдуллу? Разве это я, как ты выражаешься, махал шашкой?

— Но ведь это ты его усыпил!

— Мало ли кто кого усыпил. Нужно было сначала разобраться, — успешно выкрутился дух Сим-сим. — А мешочек позвольте сюда, сюда, — тяжелый мешок приподнялся над полом и, проплыв по воздуху над головами разбойников, пристроился к еще двум, стоявшим особняком.

— Мда-а, — озадаченно протянул Махсум. — Ладно, шайтан с ним, с этим Абдуллой. Скажи, Касым, значит, это ты повадился сюда ходить и таскать отсюда наши деньги?

— Нет, что вы! — испуганно замахал руками Касым. — Я только один разочек, клянусь!

— Тогда кто же это был?

— Я не понимаю, о ком вы говорите, — взялся юлить Касым.

Ахмед медленно потянул из ножен саблю.

— А, не надо! Я скажу, я все скажу! Только не убивайте!

Ахмед вновь разочарованно вернул саблю в ножны.

— Это хорошо. Чистосердечное признание смягчает вину, — кивнул Махсум.

— Я само чистосердечие! У меня семья, дети. Это был… Это был… как же его! — Касым почесал макушку, силясь припомнить, но в памяти внезапно словно возник провал.

— Похоже, он держит нас за болванов, — предположил Ахмед. — Слушай, ты, — обратился он к притихшему Касыму, — если сейчас же не скажешь, кто еще кроме тебя знает дорогу в эту пещеру, и где он живет, то… — Ахмед провел пальцами по горлу.

— Я забыл! Я помнил, но забыл, клянусь Аллахом! — захныкал Касым.

— Да он издевается над нами!

— Нет-нет, честное слово! Я хочу сказать, но не могу. Вот здесь, — Касым показал на голову, — как будто пусто стало.

— Ну что ж, в таком случае придется отрубить твою пустую голову, — удрученно покачал головой Ахмед, кладя ладонь на рукоятку сабли.

Касым икнул, закатил глаза, ноги его подкосились, и он медленно оплыл на пол.

— Мама! Помогите! — растрепанный Али-баба влетел в калитку своего дома, словно за ним гналась целая стая голодных волков, захлопнул за собой дверь и привалился к ней спиной. Мать, вскапывавшая в это самое время грядки, выронила из рук мотыгу и в полном замешательстве уставилась на сына. — Да помогите же вы!

— О сынок! — всплеснула старушка руками, спеша к своему сыну на подмогу. — Что стряслось? Кто за тобой гонится?

— Не говорите, а держите дверь! Они сейчас будут здесь.

Старушка навалилась сухоньким плечом на калитку, схватившись за сердце. Али-баба сильнее уперся ногами в землю.

— Да объясни ты толком, кто там? Разбойники?

— Хуже! — выдохнул Али-баба, пытаясь перевести дыхание.

— О Аллах, что может быть хуже разбойников?

— Рабы!

— Какие еще рабы? — старушка взглянула на сына подслеповатыми глазами. — Что ты опять натворил, непутевый?

— Ничего, просто купил их.

— Ты с ума сошел? Зачем тебе понадобилось покупать рабов?

— Чтобы освободить, — захныкал Али-баба, утирая нос рукавом.

— Ничего не понимаю, — честно призналась старушка. — Ты купил рабов, чтобы сразу выпустить их на волю? Это же пускать деньги на ветер! Ты вообще в своем уме, Али-баба?

— Мне их стало так жалко, — повесил нос юноша. — Там была девушка…

— Девушка? Вай мэ, совсем сдурел! — заключила старушка, осуждающе качая головой. — Зачем тебе покупать девушку, если ты ими вообще не интересуешься? Вон их сколько вокруг, этих девушек! Я уж грешным делом подумываю, мужик ли ты?

— Я мужик, мама! — Али-баба гневно сверкнул глазами и для доказательства ткнул себя кулаком в грудь. — И не лезьте в дела, которые вас не касаются. До девушек ли мне было, когда целыми днями приходилось махать топором, чтобы заработать нам на пропитание?

— Ладно, ладно, — проворчала старушка. — Ну, купил ты этих самых рабов, выпустил — так в чем же дело?