1632-vtrehub

Так или иначе, Густаву II Адольфу не удалось полностью уничтожить врага. Но он одержал вели-чайшую на десятилетия, если не на века победу. И если даже Тилли удалось избежать полной катастрофы, ущерб был невообразим. Гордая имперская армия, не знавшая поражений со времен битвы бри Белой Горе⁶⁵, превратилась в жалкие развалины.

При Брайтенфельде потери шведских войск едва составили две тысячи солдат, в то время как их противник потерял:

Семь тысяч убитыми.

Шесть тысяч ранеными и пленными.

Были захвачены вся артиллерия, весь обоз и девяносто штандартов

Путь в Центральную Европу был открыт. Вена, Прага, Мюнхен, Майнц – куда бы король Швеции ни пожелал. Брайтенфельд открыл перед ним все пути. Лев Севера больше не был прикован к балтийскому побережью. Загнанным себя чувствовал император Фердинанд. И когорты его инквизиторов.

«Послать за Валленштайном,» - приказал со вздохом император, узнав о случившемся. Пытавшихся что-то возразить придворных он одним грозным взглядом заставил замолчать. «Я столь же  презираю и столь же мало доверяю этому человеку, как и вы,» - ворчливо сказал он им. – «Но судите сами, какой у нас выбор?»

Ни слова не было сказано. Других предложений не было.

Кардинал Ришелье не стал тяжко вздыхать, узнав о Брайтенфельде. Вздохи были не в его стиле. Он вообще ничего не сказал, его худое лицо интеллектуала осталось безучастным. Не в его привычках было намекать на свои мысли или чувства.

Он немедленно распустил своих подчинённых, а затем, сидя в своём кабинете собственноручно написал письмо.

Мой дорогой Валленштайн,

Приветствую вас и да пребудет с вами благословение Б-жье. Полагаю, до вас уже дошли вести о сражении при Брайтенфельде. Надеюсь также, Вы помните тот разговор, что случился как-то между нами. Я сожалею, что не прислушался к Вашему совету и не внял Вашим предосте-режениям. Мне представляется однако, что объединение наших усилий в достижении обсуждаемых тогда целей, было бы вполне к нашему обоюдному удовольствию. Я не стану распространяться здесь более подробно. Если Вы придерживаетесь того же мнения, что и тогда, дайте мне знать с нарочным.

Ришелье

А тем временем, пока его враги плели заговоры против него, король Швеции укреплялся в Средней Германии. Он позволил закалившейся в бою саксонской армии взять Лейпциг, пока он сам преследовал отступавшую армию Тилли. Он захватил ещё три тысячи пленных в небольшом сражении у Мерзебурга двумя днями позднее. 21-го сентября, через четыре дня после битвы при Брайтенфельде он занял Халле и дал своей армии отдых.

Будущее оставалось неясным, его последующие действия – неопределёнными. Приближённые и союзники короля тянули его каждый в свою сторону.

Но это уже не имело столь большого значения. Что бы он ни  предпринял, в одном Густав II Адольф был абсолютно убежден: под Брайтенфельдом мир изменился навсегда.

Брайтенфельд, Брайтенфельд навсегда.

Часть четвёртая

Где таился он века?

Чья нашла его рука?

(Уильям Блейк, «Тигр» в пер. С.Я. Маршака)

Глава 37

Весть о сражении при Брайтенфельде достигла Грантвилла в конце сентября. Весь город разразился ликованием. Празднование длилось целых два дня.

Тот факт, что католики, составлявшие уже более половины населения города, в полной мере при-нимали участие в празднествах, служил доказательством того как мала была роль религии в причинах войны. Простой народ Германии в большинстве своём оставался безразличным к тому, к какой христианской конфессии принадлежат своих соседи. Важным это было для дворян и князей Священной Римской Империи – и в первую очередь для семейства Габсбургов. И хотя каждый из тех князей утверждал, что действует исключительно из своих религиозных чувств, основным мотивом как всегда были власть и привилегии. Огромные армии наёмников, опустошавшие Центральную Европу были в равной степени готовы принимать в свои ряды как католиков, так и протестантов. Немало «католических» наёмников, захваченных американцами и влившихся в новое общество оказались, только осела пыль, лютеранами или кальвинистами.

Так что ликование охватило всех. Даже Симпсон и его камарилья некоторое время воздержи-вались от упрёков и протестов. Ежу было понятно, что великая победа шведов сняла основную часть непосредственной военной угрозы Тюрингии.